Чёрные ангелы в белых одеждах

В этом году Вадим Андреевич выехал на машине с женой в деревню в начале апреля. В Ленинграде было голодно, холодно, улицы переполнены праздношатающимися людьми, такое впечатление, что никто и на работу уже не выходит. Транспорт работал с перебоями, на остановках толпы людей — не влезешь в троллейбус или автобус. Половина трамваев простаивала в парках. Чем хуже жилось горожанам, тем больше открывалось магазинов и магазинчиков для богатых. Цены за каждую пустяковину были такие, что люди не верили своим глазам. Дерьмовая шариковая ручка с иностранной надписью стоила десять-пятнадцать рублей, пошитые кооператорами трикотажные брюки — девяносто-сто пятьдесят рублей, а фирменный спортивный костюм — больше тысячи. Народ клял президента и премьер-министра за многократное повышение цен, возмутивший всех президентский пятипроцентный налог с продажи. Ленсовет творил что хотел, все гребли там под себя. Город задыхался от вони невывезенного мусора, грязи, развала, разбитых дорог, хамства и бандитизма. Власть кончилась, ее не было. Сыплющиеся как снег на голову указы президента никем не исполнялись. Уже много месяцев как ввели продуктовые карточки, на них можно было на весь месяц купить продукты, умещавшиеся в маленькую сумку. Газеты, радио-телевидение будто озверели: любую меру бессильного дохлого правительства, направленную на борьбу с преступностью или ограничивающую миллионные доходы разжиревших кооператоров и совместных с иностранцами предприятий принимали в штыки, называя наступлением на права человека, на всплеск диктатуры, зажим гласности. Злобой и ненавистью к русским, к понятию «патриотизм» дышали страницы печати; ленинградская телевизионная мафия нагло навязывала разрушительные идеи людям, снова выдавая черное за белое и наоборот. Популяризировала выдвинутых ею продажных политиков, никогда не произносящих слово «русский». Пользуясь сомнительной известностью, многие бездарные журналисты и телевизионщики пролезли во все органы управления, навязывали сами себя в депутаты Верховного и местных Советов. И, естественно, гнули их антинародную линию. Газеты и телевидение прибрали к рукам мафиози и, уже не прячась за псевдонимы, открыто проводили свою русофобскую политику. Зарубежная «Свобода» заглушала все советские радиостанции и вещала на десятках голосов, не умолкая, учила русских и нерусских как нужно поскорее развалить империю, как бороться с законной властью, как на корню уничтожать нарождающиеся ростки русского национального самосознания. Был подготовлен целый набор отпугивающих нормального человека стереотипов: «националист», «шовинист», «черносотенец», «антисемит», «фашист». И все это обрушивалось на голову любому посмевшему публично заговорить о бедах русского народа. О любом другом народе кричи хоть с самой высокой башни, а о русском — не смей! Русское самосознание не должно пробуждаться, кому-то очень страшно, если вдруг русские пробудятся… За «круглым столом» и «поверх барьеров» радиостанции «Свобода» (для кого «Свобода»-то?) сидели Ройтманы, Хазановы, Войновичи, Филькинштейны и прочие, прочие, которые и слова-то доброго в адрес русского народа ни разу не сказали. Только упреки и ложь! Ну и вещали бы себе на иврите или идише? Зачем же русских-то сбивать с толку, обманывать, натравливать друг на друга? Зачем русским-то навязывать, как образцы литературного таланта, лишь одних евреев. И одновременно обливать грязью любимых народом национальных русских писателей? Добрались до Пушкина, Лермонтова, Достоевского, Есенина! Идет наглая беспримерная подмена в искусстве всего русского национального чисто еврейским, приспособленным для неискушенных русских. Но хотя бы поинтересовались в библиотеках, что всю эту диссидентскую графоманию не читают русские, а если им свои библиотекари навяжут чуть ли не силком, потом не отплеваться от пошлости, мата, порнографии, грязи…