Чёрные ангелы в белых одеждах

— Ты послушала бы, как мужики у нас во дворе говорят, когда водку жрут из горла на детской площадке, — улыбнулся Дима. — А здесь? Да местные без мата и двух слов не скажут.

— А тебе-то зачем повторять эту чушь? — вставил отец.

— Я и не повторяю, — отмахнулся сын — Я мат не терплю.

— Дима, я не хотела бы, чтобы ты был похож на этих нечистоплотных, грубых мальчишек, что собираются в нашем подъезде в городе, — сказала мать.

— Я обещаю тебе, что буду похож сам на себя, — рассмеялся сын.

Ровно в девять Вадим Андреевич уселся за большой деревянный стол, за которым они обычно ели. На столе стоял эмалированный чайник, тарелка с нарезанным хлебом, простокваша в стаканах и больше ничего: ни сваренных всмятку яиц, ни бутербродов с колбасой или сыром.

— Великий пост? — обведя стол взглядом, поднял Вадим Андреевич глаза на жену.

— Мы с мамой обшарили весь холодильник, там образовалась Торричеллиева пустота, — заметил Дима, пододвигая к себе стакан с простоквашей.

— Нет кофе, кончается сахар, никаких круп, соль на исходе и спичек осталось два коробка, — перечислила жена, — Что будем делать, мой дорогой борец за справедливость?

— В газетах пишут, что нужно пояса затянуть потуже, — вставил сын, — Можно и зубы на полку. Но это, по-видимому, относится к пенсионерам.

 — Поедем по магазинам, — предложил Вадим Андреевич.

— Не смеши! — возразила жена. — В магазинах пусто, хлеб и тот дают со скрипом, говорят, мы дачники, тут не прописаны. Местные хоть что-то получают по списку, а нам ничего. И смотрят как на врагов!

— В Ленинграде еще хуже, — сказал Дима, — Там все кооператоры скупают и перепродают втридорога. Тут хоть спекулянтов не видно.

— Шутки шутками, а что же нам делать? — невесело взглянула на мужа Лина Вениаминовна. — Местные ничего, кроме молока, не продают, да и то вместо денег предпочитают консервы или водку.

— Им самим жрать нечего, — подал голос Дима.

— Сын, мне не нравятся твои выражения, — поморщился Вадим Андреевич.

— Хорошо, им кушать нечего, — насмешливо поправился сын.

— С голоду мы, конечно, не умрем, — сказал Вадим Андреевич. — Рыбы я наловлю к ужину, из молока можно творог делать, а там, глядишь, куры начнут яйца нести…

— Дай Бог, к осени, — вставила Лина Вениаминовна. — Да и кур-то немного — одни петушки.

— Давайте утку зарежем, — предложил Дима. — Пока Машки нет. Приедет — ни за что не даст. Она за каждую живую тварь трясется, даже мух не убивает, а полотенцем гоняет из комнаты!

Дела принимали крутой оборот: с питанием все хуже, хлеб перестанут продавать и тогда в стране полный голод! А депутаты все дерут горло на сессиях; пишут, что у них там в буфетах по льготным ценам все есть, даже икра с осетриной… Неужели народ не способен прогнать эту севшую ему на шею гигантскую ораву проходимцев всех мастей. Куда ни плюнь, попадешь в новоиспеченного президента, председателя парламентской комиссии или депутата, экономические связи между республиками рвутся, как гнилая паутина, заводы сотнями встают, цены стремительно растут, а деньги печатают и печатают, превращая их в мусор. Теперь без бутылки водки воз дров не привезут! Как в средние века, везде натуральный обмен: я тебе пшеницу, а ты мне — металл или бумагу. И так на всех уровнях: от государства до любого человека. Вот тебе и перестройка! От одного слова оторопь берет, а демагоги и продажная пресса все квохчут: «Перестройке альтернативы нет!»

Эх, не сообразил Вадим Андреевич весной посадить картошку! Да ведь нигде не смог купить ее на посадку, в деревне за голодную зиму всю съели, а в городе килограмм картошки в десять раз дороже килограмма хлеба. Овощи, что они посадили с женой, когда еще поспеют, даже на яблонях мало завязей, видно, и тут неурожайный год. На рынках такие цены, что нормальные люди туда и не ходят, рыночные продукты по карману лишь богачам. А кто у нас богачи? Миллионеры? Кооператоры да жулики. Жалкие подачки из-за рубежа перестали приходить в посылках, да и унизительно было это русскому человеку! Так и то, что присылалось бесплатно бедным, а их подавляющее большинство в стране, нагло захапали себе начальники и скупили кооператоры. И депутаты не отставали от них — потрошили посылки где придется. Иностранные товары, продукты стоили на рынках бешеные деньги. И тут государство ограбило простых людей! Все больше вмешивалась Америка в наши внутренние дела, туда зачастили президенты, правительственные чиновники, депутаты, мэры крупных городов. Там обласканные, щедро награжденные дефицитами, давшие интервью «Свободе» возвращались домой и начинали все делать по указке заокеанских благодетелей, а те уже и не скрывали своей главной цели — разрушить и ослабить совсем недавно великую державу, расчленить ее на мелкие княжества и полностью подчинить своему влиянию. КГБ недвусмысленно предупреждал глав нашего правительства, Верховный Совет, что многие наши государственные чиновники выполняют задания ЦРУ и Конгресса США, получают оттуда богатые подачки, но и этот весьма осведомленный голос не был услышан. Америке кланялись почти все, кто творил перестройку в СССР.