Чёрный и синий (ЛП)

Я знала, что вероятно, он чувствует во мне боль разделения.

К тому моменту я часами подавляла её, так что вероятно, лучше было попросить его оставить меня в покое на какое-то время.

Когда я произнесла эти слова, наша шестичасовая встреча по планированию только что завершилась. Остальные отправились собирать необходимые вещи и, вероятно, покушать и поспать, оставив нас с Чарльзом вдвоём в номере отеля, который Блэк снял для нас двоих в Санта-Монике. Однако мысль об этом только ухудшила боль, особенно когда я вспомнила, что мы ничтожное малое количество времени провели вместе в этом номере.

Все это пронеслось в моей голове за мгновение ока, заставляя меня стиснуть зубы.

Я знала, что это иррационально. Мне было все равно. Иногда боль становилась настолько сильной, что сложно было вообще о чем-то заботиться. Я знала, что если бы Блэк в то время очутился в номере, я бы врезала ему. Или, возможно, приковала наручниками к постели и разрыдалась.

В любом случае, за моим вопросом последовала долгая пауза.

Затем Чарльз тихо щёлкнул языком, почти как будто с сожалением, качая головой. Затем, послав мне импульс тепла, он повернулся, уставившись через балконные окна на океан, но, казалось, не видя его по-настоящему.

— Нет, — сказал он после ещё одной паузы. — Нет, я не говорю этого, Мири. Я думаю, что твой план — все ещё лучший вариант из имеющихся у нас. Мы схватим Константина и посмотрим, что он скажет. Я просто хочу, чтобы ты понимала, насколько это опасно. Все не пройдёт чистенько. Просто не может.

Злость в его голосе каким-то образом рассеяла горячность моей собственной злобы.

И все же, обдумывая его слова, я поймала себя на том, что напряжённо всматриваюсь в его лицо.

— Так как ты думаешь, в чем на самом деле дело? — в отличие от него я не стояла, а сидела на уголке небесно-голубого дивана в гостиной зоне. Мои колени были согнуты, ноги лежали на подушке возле моей задницы, а в руках я держала кружку чая.

— Зачем им заманивать нас к Константину? — сказала я. — Или ты правда думаешь, что это не имеет отношения к твоей «вампирской» секте?

— О, они определённо стоят за этим, — дядя Чарльз бросил на меня пронизывающий взгляд, затем посмотрел обратно на океан. — Это воняет вампирскими играми. Они всюду оставили свои отпечатки… начиная с постановочного убийства и заканчивая брошенными уликами, где их искать. Я бы задавался вопросом, зачем они сделали это, даже если бы они не использовали площадку «Константин Групп». Я просто гадаю, почему они так упорно пытаются убедить нас, что за этим стоит сам Константин.

— Почему? — резче спросила я. — Почему ты бы знал, что это они?

— Ну, во-первых, потому что твой муж не позвал на помощь, — Чарльз повернулся, награждая меня очередным взглядом, способным разрезать стекло. — Видящих время от времени можно застать врасплох, это может сделать даже человек. Их также можно накачать наркотиками. Но ни один наркотик не действует настолько

мгновенно, Мири… а он так и не позвал тебя на помощь.

Я нахмурилась, качая головой и собираясь возразить, но Чарльз меня перебил.

— Ты его пара, Мириам. Он позвал бы тебя на помощь, что бы ни говорил его рациональный мозг о твоей безопасности или чем-то другом… исключение — если он буквально не мог с тобой связаться. Для нас это чистый инстинкт. Он позвал бы тебя… и эта женщина, Джеки, говорит, что он несколько секунд оставался в сознании после того, как его подкосил наркотик. Я прочёл её точное воспоминание. Его глаза были открыты, его руки… одна из них, по крайней мере… шевелились.

Чарльз зло щёлкнул языком, качая головой.

— Тот факт, что ты не услышала этот зов, говорит о том, что он не мог до тебя дотянуться. А помимо моих людей только вампиры могли устроить такое.

Все ещё качая головой и источая ярость, он продолжил более злым голосом.

— По правде говоря, я думаю, что кто-то усиленно пытается развязать с нами войну, ilya. Или, возможно, только со мной. Однако я сильно сомневаюсь, что этот кто-то — Константин. С другой стороны, я без колебаний использую его, чтобы найти эту личность.

— Почему? — снова спросила я. — Почему не Константин?

— Не считая очевидности следа, ведущего к нему? — Чарльз фыркнул, ненадолго поджав губы перед тем, как посмотреть на меня. — Потому что я немного знаю его, Мири. Он консерватор и в высшей степени расист, жадный и склонный к манипуляциям индивид… но он также ярый противник рисков и, как и большинство представителей его вида, трус.

Я не потрудилась указать на ироничность его комментария о «расисте».

Он наградил меня очередным полным ярости взглядом, но эта злость вновь была нацелена не на меня.