Чёрный и синий

Те несколько минут я не знала, где нахожусь. Даже после осознания эта информация показалась бессмысленной… бесполезной. Я была одна. Я была одна, и я все ещё не знала, где он, но на кратчайшее мгновение я ощутила его. Я ощутила его во мне.

Я ощутила его, и кто-то, блядь, убивал его.

Моя рука тряслась, когда я зажала одну из кнопок быстрого набора на телефоне.

Я не утруждалась приветствием, как только он ответил, хоть и понимала, что разбудила его.

— Мири? Мири, что такое? Что случилось?

— Звони им, — сказала я. — Ты должен им позвонить. Сейчас же.

— Что случилось? — Чарльз прочистил горло. Я чувствовала, как он просыпается, а его свет обвивается вокруг меня, пытаясь понять, что случилось, была ли я в опасности. В кои-то веки я едва заметила это. — Мириам. Что не так? Что случилось?

— Блэк… — я хотела продолжить, но не смогла, подавившись словами. — Мы не можем больше ждать, — наконец произнесла я. — Мы не можем, дядя Чарльз. Они его убивают.

— Gaos, Мириам. Дорогая моя… мне очень, очень жаль.

Я покачала головой. Я не желала это выслушивать, не сейчас.

— Звони им. Сейчас же, — я закрыла глаза, стискивая зубы, пока мой разум пытался осознать это, уложить в сознании. — Скажи Брику, что я хочу поговорить с ним. Только с ним.

— Но зачем, Мири? — голос дяди зазвучал настороженно, даже сквозь сочувствие. — Он убил одного из своих, Мириам… он худший змий, даже по их меркам. Ты не можешь ему доверять. Ты не можешь доверять ни единому его слову. Что бы он ни говорил.

— Мне не нужно доверять ему, — я стиснула зубы, борясь с болью в груди и стараясь думать сквозь неё, и покачала головой, не адресуя этот жест никому. — Никаких обещаний. Не в этот раз. Мы начнём рушить их холдинги, — холодно произнесла я. — Все подряд. Начиная со здания в порту. Если они хотят блядской войны, они её получат.

Я почувствовала, как тревога змеёй струится в свете моего дяди.

Я не ждала, когда он за мной поспеет.

— Они его убивают, дядя Чарльз. Я знаю, тебе на него плевать, но послушай меня. Если они его убьют, я сделаю все, чтобы сжечь каждого из них дотла, блядь. Все, что потребуется, дядя Чарльз. Будь прокляты обе расы… будь проклято разоблачение. Я сделаю все, что придётся. Ты понимаешь?

На том конце воцарилось молчание.

Затем я ощутила импульс злости и в моем дяде тоже.

— Ладно, Мири, — мрачно сказал он. — Я позвоню им, — его голос зазвучал жёстче. — Если ты не сможешь договориться о возвращении Блэка живым и невредимым, тогда я сделаю все, что ты захочешь. Я с тобой, Мириам. Ты понимаешь? Я на твоей стороне. До самого конца. Тебе не нужно беспокоиться обо мне… ты моя кровь, и я с тобой.

Я не ответила. Я не могла.

Так что я просто повесила трубку.

Сделав это, я сидела на кровати, глядя во тьму. Я смотрела в сторону океана через полупрозрачные занавески по обе стороны открытых окон, но я ничего не видела.

Мне понадобилось ещё несколько мгновений, чтобы осознать — я не могла дышать, потому что плакала. Слезы застряли в моей груди, вырываясь тяжёлыми рыданиями, которые как будто разрывали меня на куски с каждым вдохом.

Я хотела разгромить что-нибудь.

Я как никогда в жизни хотела убить кого-нибудь.

Брика. Константина. Моего дядю. Мозера.

Но сильнее всего мне хотелось стереть воспоминание о том, что я ощутила в свете Блэка за те несколько секунд после пробуждения. Ужас в его свете. Его мольбу, чтобы я спасла его. Боль, которую он испытывал — которая превосходила все пытки, какие я могла себе представить, даже с войны.

Думаю, я сделала бы что угодно, чтобы вышибить это воспоминание из своего разума… стереть его, заставить исчезнуть… изменить каким-то образом.

И в то же время, если бы я могла поменяться с ним местами — прямо сейчас — если бы я могла поместить себя туда, где находился он, а его — в эту постель, я бы сделала это в мгновение ока.

Тот факт, что я не могла этого сделать, что я не могла ничего для него сделать, вызывал во мне столько ярости, что я могла лишь сидеть там и давиться горячими слезами.

Я не знала, сколько времени прошло в этом потерянном состоянии.

Все, что я знала — это то, что я все ещё сидела там, когда телефон начал звонить и вибрировать, все ещё прижатый к моей груди.

Глава 20

Паззл

Когда Блэк в следующий раз открыл глаза, он все ещё чувствовал себя одурманенным.

Он лежал, смотрел в другой потолок, в более тускло освещённой и тёплой комнате. Его разум кружился медленными кругами, от чего становилось сложно сфокусировать взгляд или думать. Однако боль притупилась. Значительно притупилась. Он ощущал слабость. Он чувствовал себя так, будто он плыл, будто его разум каким-то образом парил над телом, прикреплённый к нему тончайшими ниточками.

Несколько мгновений он гадал, не умер ли он.

Ему казалось, что все-таки не умер.

Он услышал странный звук.

Не писк монитора поблизости. Не гудение кондиционера, и не медленное тиканье черно-белых часов, наверное, на батарейке, которые висели над дверью.

Нет, этот звук был ближе. В каком-то плане интимнее.

Более… жидким.