Чёрный принц

Я удобно устроилась в его объятиях, почувствовала мягкий мех, поводила по сильным предплечьям и почувствовала, как он дунул мне в волосы. Усмехнулась. Это было… Великолепно!

Лу: А почему шерсть чёрная, а не серая?

Ге: Я чёрный волк. От кончика носа до кончика хвоста ползёт по моей спине высокий, густой гребень, и гребни обвивают всё моё тело. Тебе мягко и тепло в моих объятиях.

Лу: А какой у тебя рост?

Ге: Сто девяносто три сантиметра.

Лу: А во мне сто шестьдесят пять.

Ге: Кроха) Ты спишь уже в это время. Давай, я тебя спать уложу?

Лу: Всё бегу в кроватку)

Я соскочила с подоконника на баулы, шелестели под ногами упаковки. Я подошла к расправленному дивану, на покрывале лежало нижнее бельё, приготовленное Ладой для меня.

Ге: Почему так долго?

Лу: Сестра подарила нижнее бельё. Может, померяем?

Ге: Конечно, я даже вздрочну, если фото вышлешь.

Я разделась догола. Давно не раздевалась полностью. Я даже в душ ходила и мылась в трусах и майке. Но сегодня был особенный вечер. Я была не одна. Надела трусики и лифчик.

Лу: Фото не будет. Смотри, бюстгальтер без застёжки, он одевается, как короткая маечка, весь в кружевах, а трусики совсем маленькие.

Ге: А цвет?

Лу: Белоснежный, даже в темноте кажется, что светится.

Ге: Ложись ко мне, буду раздевать.

Я легла на диван, укрылась одеялом.

Его руки обвили меня, чуть щекотали кожу бегущие меховые дорожки. Губы его мягкие прикоснулись к моим губам. Я чуть потрогала языком его рот и вошла внутрь, чтобы убедиться в наличии клыков. Острые зубы, я чуть не поранила язык об них. Но Ге спрятал клыки, остались только губы и языки. Мы сплетались воедино в сладком поцелуе. Почему-то я выдумала запах хвои. Мой волк пах лесом.

Его ладони проехались по плечам. Я попросила, чтобы когти чуть царапали меня, мне было необходимо знать, что я не с человеком. Не больно, очень нежно. Мой зверь осыпал поцелуями шею, опустился к соскам на груди и всосал их через ткань нового бюстгальтера. Его длинный шершавый язык оставил влажную дорожку от грудей вниз до пупка, а потом ниже.

Когти подцепили трусики, пригладили мои волосики на лобке, а горячий язык тронул клитор. Я застонала от удовольствия. Движения языка стали настырными, губы горячие всосали мой бугорок, и я стала ощущать невыносимое желание.

Волк укрыл меня своими объятиями. Каждой клеточкой своего тела, я ощущала его мягкий мех. Я податливо раздвинула ноги и позволила войти в себя. Он заполнял мою пустоту внутри, не только физически, зверь входил в мою душу, захватил моё сердце. Стал двигаться внутри меня, доставляя болезненное удовольствие.

Не выдержав напора, я кончила, залив новые трусики соком желания и любви.

Тяжело дыша, уставилась в тёмный потолок, по которому ползали тени.

Ге: В общем, я теперь драчун во всех смыслах этого слова))) Ты, как там? Кончила?

Лу: аха

Лу: Ага)

Ге: Понятно)))

Лу: Кажется, сестра пришла.

Ге: Тогда спокойной ночи, Кроха. Я люблю тебя.

Лу: Я тоже люблю тебя, волк Дрёма.

Ге: Класс! Я Дрёма!

Лада тихо прошла в комнату, закрыв за собой дверь. От неё разило выпивкой и сигаретным дымом.

— Ты не спишь? — удивилась она. — Видишь, я ненадолго уходила.

Я отвернулась от неё и укуталась в одеяло. Меня обнимал чёрный волк и прижимал к себе.

5

Это был самый странный день в моей жизни.

Утром Лада заявила мне, что я бросаю исторический факультет и ухожу учиться на бухгалтера. Это будет полезно нашему совместному бизнесу. А если я откажусь, она перестанет меня кормить, одевать и обувать и заставит платить часть аренды за комнату, а потом и квартиру. Этим она отличалась от нашей мамы. Мамочка, которая умерла, когда мне было тринадцать лет, никогда меня ничем не попрекала, и Ладу, к стати, тоже, всегда любила и способствовала развитию. А эта стерва, поставила мне ультиматум. Либо я бухгалтер, либо пошла вон.

Лада мне потакала, очень часто её можно было уговорить. И только в единственном случае она была непреклонна, когда у неё появлялся очередной любовник. В момент спаривания с мужчинами, мозг моей старшей сестры начинал выдавать долгосрочные планы в неясную перспективу, где по правилам женской природы, мелькали: белое платье, куча детей и прекрасный загородный дом. И, конечно же, никакой Луизы там не было. Я там появлялась после очередного пинка под её задницу, когда исчезали иллюзии, что она наконец-то встретила «его», и накатывали воспоминания, что единственный родной человек — это младшая сестра.

Так вот, в момент, когда она указывала, что теперь я бухгалтер, я точно знала, что она с этим, бородатым на страшной машине спит. Но так как Ладка — заяц стрелянный, она уже не ждала, что мужик будет её содержать, а хотела самостоятельности, и вот в этом светлом будущем мне отводилось место помощницы по её бизнесу, который может оказаться не таким удачным. Но тон, в котором просвечивал намёк на мою несостоятельность и её независимость, я узнала.