Чётки

Например, я так и не умер, не смотря на все заверения врачей. Говорят, что разные болезни не уживаются друг с другом — ложь: списка моих заболеваний хватит на составление медицинского справочника. Впрочем, я уникум: мои Т-лимфоциты видоизменены, из-за чего у меня наблюдается болезнь, которой, по статистике, страдает 1 из 100 000 человек.

Никогда не думай, что твой крест самый тяжкий, оглянись вокруг, и ты поймёшь, что всегда найдутся те, кто почти пал под тяжестью ноши.

Я один из тех, кто несёт в себе ген смерти. Сценарий жизни таких людей есть бессознательное самоубийство. Церковь называет их бесноватыми.

Они губят себя с врождённой осторожностью, которой отравляют жизнь близким. Они играют со смертью, балансируют на грани, но переходят её только в последний момент, пережив тех, кто пытался им помочь.

Я выбрал смерть верную и изощрённую. От СПИДа. Во-первых, даже добровольно заражаясь, ты всё ещё сохраняешь шанс выжить, а, значит, формально это не суицид. Во-вторых, акт посвящения в смертники может быть весьма любопытен.

Я решил сделать то, чего всегда был лишён, но о чём так долго грезил, — переспать с девушкой. Конечно, она обязательно должна быть больна СПИДом.

В Интернете тысяча объявлений от людей с ВИЧ, предлагающих свои сексуальные услуги. Это новый вид секс-экстрима: ты играешь со смертью, между ней и тобой только латекс.

Я лишился девственности в двадцать восемь лет с проституткой, больной СПИДом. Последнее было записано в её медкарте. Мы занялись сексом без презерватива; три половых акта, чтобы я наверняка смог умереть…

Оксана Петровна переводит взгляд на меня. Её глаза сужаются, образуя две узкие щёлочки, зажатые чёрной бахромой ресниц.

— Ваш анализ отрицателен. Поздравляю.

Не верю ей. Не хочу верить. Не ври мне, тварь.

— Простите?

— Всё в порядке. У вас нет ВИЧ.

За что мне это? Оксана Петровна, не издевайся, сука, не надо.

— Не может быть! У меня определённо должен быть ВИЧ!

— Но у вас его нет.

Ты перекрываешь мне кислород. Ты… подлая стерва.

— Вы уверены?

— Без сомнения.

Мои мысли как пульсирующий, обнажённый нерв. Она лжёт, или вышла ошибка.

— Не может быть, Оксана Петровна, этого не может быть, — я встаю с кресла и начинаю бродить по комнате, скручивая руки в морские узлы, — пожалуйста, не обманывайте меня…

— Что с вами? — Красные пятна проступают сквозь тоннаж пудры. — Почему вы так взволнованы? Ведь вы здоровы.

— Этого не может быть! Не может быть! Ведь я заплатил ей, чтобы заразиться…

— Кому?

— Шлюхе из Интернета! — я захожусь в хохоте. — Не понимаете, да? Объясню, Оксана Петровна, объясню! Я нашёл шлюху, больную ВИЧ, проверил справку и трахнул её без гандона, три раза, чтобы наверняка. Теперь вы понимаете?

Её глаза расширяются. Она мямлит:

— Но для чего? Для чего вам убивать себя?

— Для того чтобы не жить, разве не понимаете? Есть такие, как я, в нас что-то сбилось? Мы обезумевшие псы, которые сами перегрызают себе глотку.

Я умолкаю и падаю в кресло. Она всё равно не поймёт. Мне надо замолчать. Я даже не могу умереть. Ни на что не способный отщепенец, бесноватый…

Только один вопрос:

— Но почему? Почему я не заразился?

Она мямлит:

— Я только психолог, не специалист по крови, поэтому не уверена в том, что скажу, но думаю, дело в ваших Т-лимфоцитах: они сильно видоизменены. Вполне возможно, что вирус иммунодефицита человека не может развиваться в них.

У входа в метро стоит женщина, закутанная в монашескую рясу. На лотке перед ней разложены книги. Она смотрит на меня своими огромными карими глазами. Долго смотрит, и я сам не могу оторвать взгляда. Интересно, но рано или поздно все правоверные женщины лицом начинают походить на Богоматерь с икон, особенно глазами.

Я достаю деньги и протягиваю ей. Она улыбается и даёт мне книгу. Всё это происходит без слов, по одному лишь наитию.

Прижавшись к дверям вагона, я открываю купленную у монахини книгу.

…однажды священник, выгнав беса из девочки, повелел тому показаться. Тогда явился ужасный чёрный пёс с горящими глазами и вспененной пастью.

Священник спросил:

— Кто дал тебе власть над смертными?

— Мы не властны над теми, кто живёт по Божьим законам, — отвечал бес, — ибо власть наша, данная Отцом Лжи, только над теми, кто законы эти презрел…

…и молвил Екклесиаст, «не предавайся греху и не будь безумен, ибо зачем тебе умирать не в своё время?»…

Школьный роман

Я возвращаюсь сюда. Снова и снова. В шелушащиеся известковой перхотью стены, узкие ряды кособоких парт и выцветавшие плакаты по анатомии. Возвращаюсь к нему.

Вот он. На задней парте. Скалит физиономию. Красивую, наглую физиономию.

Если бы мне сказали, что всё будет именно так, то я бросила бы пединститут. Лишь бы не краснеть под взглядом его тёмных, миндальных глаз.

Марат Хамин. Мой мучитель и властелин. Ему 15, мне 26.

Не знаю, кто он по национальности. Видимо, кавказец. В нём чувствуется темперамент. Пройдёт ещё лет пять, и все женщины будут у его ног. Взрослые, эффектные женщины, а пока он довольствуется одноклассницами. И мной.