Число погибших

— Значит, увидимся там. — Я в последний раз взглянул на здание корпорации и зашагал прочь. Огибая «Институт Моргана» слева, я оглянулся и увидел, что Джанет идет за мной. Но потом она свернула направо, и я следил за ней, пока она не удалилась. Делая вид, что любуюсь зданием института, я пересек дорогу.

Джанет куда-то пропала. Подойдя к машине, я набрал нужную комбинацию. Джанет по-прежнему не появлялась, но я предпочел удостовериться в том, что на заднем сиденье никого нет. Вообще-то сигнализация в машине была вполне надежной но за последнее время у меня развилась сильная мания преследования.

Я забрался в кабину и, наслаждаясь отсутствием леденящего ветра, запустил двигатель. И тут наконец-то появилась Джанет — то есть, строго говоря, какая-то фигура в теплой одежде, движущаяся в нужном направлении. Я медленно тронулся с места и, проезжая мимо, увидел, как она залезает в свою машину.

Подождав, пока Джанет тоже не выедет на дорогу, я резко прибавил скорость. Джанет без труда держалась в кильватере, и никакого намека на погоню я не обнаружил. На стоянке у ресторана мы припарковали машины рядом, и я заметил, что свет у нее в кабине погашен. Я ждал, но Джанет попрежнему оставалась в машине, и я начал беспокоиться.

Поставив ногу на акселератор, я поднес к губам комп и вышел на связь по установленному каналу.

— У вас все в порядке?

Последовала пауза, а потом голос Джанет ответил:

— Все прекрасно. А у вас?

— Лучше не бывает, — облегченно вздохнул я.

Просто она была столь же осторожна. Мы вышли из машин почти одновременно.

Войдя в ресторан, мы остановились у лестницы, ведущей наверх, и, не сговариваясь, откинули капюшоны. Джанет нервно улыбнулась. Улыбка ее была бесподобна.

— В дальнейшем нужно будет получше координировать наши действия, заметил я.

— Вероятно, вы правы, — откликнулась Джанет все еще немного срывающимся голосом.

— Не выпить ли нам чего-нибудь горячего, раз уж мы все равно здесь?

Она энергично кивнула, и мы поднялись по лестнице. С каждым шагом становилось все теплее и теплее. Предупредительный метрдотель сразу же предложил нам отдельную кабинку. В столь поздний час нам не пришлось ждать — впрочем, если бы пришлось, я бы просто не остался.

Но по-настоящему я пришел в себя, только зажав между ладонями горячую чашку с дымящимся напитком.

— Мое расследование затягивается дольше, чем я предполагал, — сказал я, немного отогревшись. Прошло всего около двух недель, а впечатление такое, словно я постарел по меньшей мере на год.

Джанет улыбнулась, и от уголков ее глаз во все стороны разбежались маленькие морщинки.

— Когда вы уселись там рядом со мной, я просто остолбенела. Сначала я даже хотела закричать, но потом сообразила, что вы можете меня и не заметить, и решила сидеть как можно тише. А услышав ваш голос, подумала, что у меня галлюцинации. — Она отхлебнула чаю и взглянула на меня своими ясными бирюзовыми глазами. — Ну как, увидели вы что-нибудь в свой бинокль?

— Как ни странно, да. Только никак не могу понять того, что увидел. И я рассказал ей о портрете Слоана в сопровождении мелкого текста.

— Действительно, непонятно, — задумчиво произнесла Джанет. — Будь это Олсоп, можно было бы придумать какое-нибудь объяснение: в конце концов он же клиент «Вандерленда». Но Слоан… Ей-богу, не вижу никакой связи.

— Если только не принять во внимание очевидную — они противники в предвыборной кампании.

— Это верно, но…

— Может, они просто интересуются его досье? предположил я.

Может быть, но тогда между «Мидасом» и «Вандерлендом» гораздо более тесная связь, чем между дочерней и материнской компанией.

— Почему бы и нет? Впрочем, отложим это на время. А вы знаете, что еще меня беспокоит?

Джанет отрицательно покачала головой.

— Мы пришли взглянуть на здание «Мидаса» и обнаружили рядом «Институт Моргана».

— Ну и что?

— А то, что этот институт тоже влияет на результаты выборов. — Я поставил свою чашку на подогревающий поднос в центре стола. — Стало быть, у них, хотя бы чисто теоретически, может быть общая цель с агентством «Вандерленд». Конечно, их физическое соседство еще не является доказательством, но все же это весьма любопытно.

— Но разве рекламные агентства и те, кто занимается опросом общественного мнения, не стоят по разные стороны баррикад?

— Теоретически — да. — Я помолчал. — Но результаты опросов сильно влияют на человека. Особенно если их подтасовать.

Джанет отхлебнула чаю:

— Значит, мы должны внести «Институт Моргана» в список подозреваемых. И что же нам делать?

Я задумался, вспоминая здание института и большой стеклянный фонарь на крыше…

— Что с вами? — Джанет трясла меня за руку. Я очнулся.

— Что? О нет, все в порядке. Все нормально.

— Глядя на вас, этого не скажешь. Вы так неожиданно побледнели… О чем выдумали? — В глазах ее читалось такое беспокойство, что я был вынужден признаться:

— Я думал, как бы мне заглянуть в это здание. Во рту у меня пересохло. — Понимаете, там на крыше есть большой фонарь…

— Не понимаю, почему это вас так взволновало, — терпеливо возразила Джанет.

— Можно попробовать влезть по стене. — Я сделал большой глоток из чашки.