Чистая речка

Но главная новость для нашего класса – это, конечно, новая девочка. Да еще какая! Высокая, симпатичная, с пышными рыжевато-каштановыми волосами. Она села на свободное место, а свободных парт оказалось несколько, нас же неделю не было. А из наших в девятом классе четверо: я, Веселухин и еще двое ребят. Алёхина, к счастью, учится еще в седьмом. А то бы Веселухин совсем не учился, разрывался бы. А так он посмотрит-посмотрит на меня, поймет, что бесполезно, и даже иногда что-то делает на уроках. Хотя чаще скучает.

Еще у нас должна учиться Лерка, но ее временно оставили на второй год в восьмом классе, пока она не сдаст контрольные за прошлый год. Официально сейчас никого не разрешают оставлять на второй год, тем более наших – ведь тогда человека придется еще год держать в детском доме. И Лерка толком не ходит ни в восьмой, ни в девятый. Часто просто болтается в городе, с кем-то знакомится, ходит по магазинам, примеряет какие-то вещи, на которые у нее денег нет, пока ее не выгонят продавщицы, тогда она идет в какое-нибудь кафе и там доедает недоеденное, так, по крайней мере, рассказывают. Но я не очень верю. Меня бы стошнило доедать за кем-то, тем более нас же кормят три раза в день, невкусно, но кормят, и мы не такие уж голодные. Но Лерка, как известно, странный человек и брошенный, может быть, у нее другая психология, и насчет объедков ей не так обидно.

Новенькая выбрала мою парту, где я иногда сижу одна, иногда ко мне подсаживается Веселухин, на некоторых уроках – Гоша, тоже из наших. Но я Гошу сразу гоню, потому что он много курит. Веселухин или не курит – такое бывает, я слышала, что некоторые даже не пробуют курить, у них какой-то антиникотиновый ген, как у меня, наверно, или курит очень мало, потому что я никогда его не видела с сигаретой, а у нас что-то утаить в детском доме почти невозможно.

Четвертый человек вообще очень странный, это Артем, он не аутист, но что-то в этом роде. Он всегда один. Его пробовали бить, дружить с ним, не дружить, все бесполезно. Он ни с кем никогда не разговаривает, так, скажет два слова и молчит, отворачивается.

Из городских ребят с нами никто не садится. На переменах мы можем с ними общаться, но чаще держимся вместе с младшими. Дашка прибегает к Веселухину, ко мне приходит Люба, остальные тоже как-то прибиваются, чтобы не быть по одному, так и спокойнее, и веселее.

– Я – да, Брусникина, – тихо ответила я девочке. – А ты?

– Я – Маша. А тебя зовут Руся? Какое интересное имя.

– Олейникова! – одернула ее учительница, как раз та математичка, Серафима Олеговна, которая обещала мне пособия, но не принесла. – Не начинай с плохого! Ты мне мешаешь! Ты уж раз села с ними, веди себя как нормальный человек!

– А не как они! – кривляясь, договорил Песцов, высокий, всегда очень хорошо одетый мальчик. Он бы был красивым, если бы не огромные голубые глаза навыкате, которые делали его похожим на омуля. Есть такой мультфильм, его наши малявки смотрели раз сто, потому что нам подарили такой диск. Там главный герой – добрый старый омуль. Вот Песцов похож на него, только он молодой и всегда раздраженный.

– Спасибо, Аркадий, мне адвокаты не нужны! На пятерку так не заработаешь! – математичка не любит самоуверенного Песцова и в принципе не любит никого, кроме толстой Лизы, которая отлично решает все квадратные уравнения по алгебре, а ответ по геометрии знает еще до того, как я прочитала задачу до конца. Наверно, у нее такой талант. По сравнению с Лизой Серафиме все кажутся тупыми, особенно мы. Она даже злится, что я учусь лучше остальных наших, потому что ей так удобнее: детдомовские – тупые, на них внимания вообще обращать не нужно, им (то есть нам) дорога на стройку или в колонию.

Девочка улыбнулась мне, и я неожиданно вспомнила, где ее недавно видела. Это она была с мамой на рынке, где мы с Веселухиным продавали грибы. Точнее, я собрала и продавала, а он увязался за мной. Они хотели у нас все купить, сообразив, что мы не от хорошей жизни грибы принесли на рынок, а мне это как-то не понравилось. Я еще тогда подумала, что они городские – настоящие, не из нашего городка. Что-то другое в них. То ли они свободнее, то ли проще носят хорошую одежду, то ли как-то необычно доброжелательны и отстранены одновременно.

Я еще раз внимательнее взглянула на свою новую соседку. Не думаю, кстати, что она долго задержится на этом месте. Просто пока не сориентировалась, не поняла, как тут у нас и что. Девочка тем временем стала решать задачу, и я обратила внимание, как чудно она держит ручку. Чудно! Потому что она левша. Значит, немножко не такая, как все. Наш Артем, который ни с кем не общается, – тоже левша. И еще есть левша в детдоме, маленькая рыжая девочка, которую привезли в прошлом году, ее все время бьют и обижают даже младшие дети, она никак не может ни к кому пристать или как-то сама защищаться. Поэтому мне левши кажутся немного неполноценными. Точнее, казались. Маша – точно хорошо учится, я это поняла по первой же задачке. Она быстро решала, не задумываясь, ни на секунду не останавливаясь, и подняла руку: