Чистилище. Грань

Логика всем показалась довольно стройной, и никто не стал возражать. Только Рита задумалась о чем-то своем. Ей было страшно. Она смотрела через экран на мир, ставший опасным и чуждым, и понимала, что скоро может настать момент, когда она, облаченная лишь в защитный костюм, вынуждена будет покинуть надежный и крепкий бункер. Это рождало в ее душе крепнущее беспокойство, которое не ускользнуло от Влада. Но он не стал ни о чем расспрашивать девушку. Ему казалось, что он понимает ее страхи. У него и у самого были похожие.

– Странно, что они не назначили командиром Постникова, – задумчиво произнес Олег. – У него ведь есть опыт столкновения с мутантами, которого нет у других. И он выжил. Со стратегической точки зрения – просто абсурд.

– Может, они его не хотят подвергать риску? – предположила Рита. – Ну, он же обучен разным лаборантским навыкам…

– Может, и так… – У Олега все же остались сомнения.

Но никто из них не знал реальной причины, почему эта тема руководством даже не обсуждалась. Ведь никто из них не имел данных, полученных из Кронштадта, а вот руководство владело всей информацией.

Незадолго до полной потери связи из Кронштадта сообщили, что животные и птицы, не проявляя никаких признаков заражения, проявляли необъяснимую агрессию к людям, еще не подвергшимся заражению, и полностью игнорировали зараженных.

Милявская обратила внимание Измайлова и Грохотова на то, что мутанты, по сути, проявляют похожее поведение. Они нападают на все, что можно сожрать, но чуют только незараженных. По ее мнению, это выстраивалось в стройную картину, в некий алгоритм, логика которого была, на ее взгляд, очевидной. Все существа, в которых поселился инфекционный агент, подчинены основной цели его неведомого создателя – заразить всех, кого можно заразить. Милявская была уверена, что именно поэтому собаки, кошки, крысы и даже чайки в Кронштадте бросались на людей в защитных костюмах, пытаясь разорвать ткань или разбить щиток противогаза. А вот с теми, кто уже заразился, животные вели себя как обычно, никак не выдавая произошедших в них изменений.

Сначала Измайлов не понял, к чему она клонит, но она объяснила прямо:

– Постников заражен, – жестким тоном произнесла она в микрофон селектора, настроив связь так, чтобы кроме как в командном пункте ее нигде не было слышно. – Исходя из всего ранее озвученного, он представляет опасность.

– Но он человек, не собака и не крыса! – попытался возразить Грохотов. – Он повинуется не инстинкту, у него голова на плечах есть, он руководствуется мотивациями! Осмысленными мотивациями! Он что, по-вашему, может броситься на людей с ножом, чтобы порезать костюмы? Если бы он мутировал, тогда да. Но он ведет себя совершенно адекватно!

– А будет ли он вести себя так, если рядом окажется незараженный? – спросила начмед. – У вас есть точный ответ на это вопрос? Или вы просто верите в силу человеческого разума? Я вот как врач совершенно в нее не верю. Я знаю, какой силой обладает внушение из уст умелого психиатра. Я знаю, что такое эффект плацебо. Я знаю, что такое наркотическое пристрастие. И в нынешней ситуации я бы гроша ломаного не поставила на силу человеческого разума. Это мое мнение. Мнение медика. Решать, естественно, вам.

Измайлов задумался.

– Получается, что мы имеем дополнительный риск, – произнес он после паузы. – Но не знаем, насколько он реален и насколько велика вероятность его реализации. Но даже если вероятность опасности одна на миллион, я как командир не имею права на такой риск. В нынешней, как Ира сказала, ситуации. Значит, Постникова выпускать нельзя.

– Это ваше решение? – уточнил Грохотов.

– Да, – уверенно ответил полковник. – Постникова не выпускать. Я тоже не очень верю в теорию Иры, но береженого Бог бережет, что называется.

– Совсем не выпустить мы его не можем, – задумчиво произнес Грохотов. – Нам туда надо микроскоп доставить.

– Ну, это еще ладно, доставим… – несколько рассеянно ответил Измайлов, словно думал еще о чем-то важном. – Оставим у внешних шлюзовых ворот, а Постников заберет. Меня не это волнует, если честно.

– А что? – Грохотов насторожился.

– Результаты анализов… – Полковник глянул на монитор, транслировавший с камеры в лаборатории.

– Не понял, – признался майор.

– Если Ирина права, если зараженные подсознательно или осознанно стремятся заразить других… Не исказит ли Постников результаты тестов?

– Исключено! – Грохотов попытался успокоить начальника. – Он же только изображение с микроскопа будет транслировать, анализировать их будет Милявская!

– Я поначалу тоже так подумал. А вот теперь сомневаюсь, – признался Измайлов.

– В чем?

– Вот смотри: у него несколько разных образцов, обработанных разными температурами. Он возьмет контейнер, обработанный при трехстах градусах, где этот долбаный микроб гарантированно сдох, а нам скажет, что показывает образец, обработанный при ста пятидесяти градусах. А? Проверить-то мы не можем! И вот мы, радостные такие, обработаем костюмы вернувшихся, но при ста пятидесяти вирус не сдохнет. И что? Заразим бункер. И будут по коридорам мутанты бегать, всех жрать…