Чистилище. Живой

– Карен, – ответил чистый. – Я не ученый, я буду просто за тобой присматривать. Завтра придет Лев, вот с ним и налаживай контакт.

– Спасибо. – Андрей отправил ложку в рот. Еда вкусом напоминала детское фруктовое пюре.

Покачиваясь, человек в противочумном костюме понес ведра к клетке Лины, сунул под решетку миску. Мутанта, который при виде его начал кидаться на прутья, ткнул шокером, и, пока он корчился на полу, что-то швырнул на пол. Мутант замолчал и пополз к еде, донеслось его чавканье.

Как только Карен удалился, свет в тюрьме погас и воцарилась абсолютная темнота, в которой чавкал и причмокивал вечно голодный мутант.

– Спокойной ночи, – проговорила девушка, Андрей представил, как она укладывается на кровать, укрывается рваным одеялом. Только сейчас он немного пришел в себя и понял, что тут холодно, как в пещере, и температура не выше десяти градусов. В такой обстановке он долго не протянет, несмотря на все старания чистых. Сгниет заживо. Бедняги, как они живут в таких условиях? Ни помыться, ни согреться.

Он двинулся вдоль стены, в одной руке держа горшок с пюре. Сел на койку. Твердая, как нары, застеленные спальником. Доел кашицу, улегся, укутавшись одеялом, и подумал о том, как там Катя, Витька и остальные. Он обещал связываться с Катей, теперь не получится. Рация работала только в машинах с включенным двигателем – все батарейки нагнулись. Только бы чистые не нашли «бардак»! Не стоило уезжать на нем. Хотя ребята знают, где ящик с посланиями, и будут искать машину там. Не стоит волноваться.

Он закутался в одеяло, как в кокон. Сыро, холодно, стынет нос. Интересно, как чистые отапливают свое подземелье, откуда берут электричество? Кроме РИТЭГов[2] ничего в голову не приходило. Воду с поверхности им брать нельзя, как же они моются, что пьют? Дистиллируют ее в отдельных помещениях? Кипятят, разогревая до ста пятидесяти градусов? Но опять-таки, откуда брать ресурс для этого всего? Десять, двадцать, ну, тридцать лет они продержатся, а дальше что? Где добывать пропитание? Есть друг друга?

Андрей поскрипел извилинами и пришел к выводу, что если за десять-двадцать лет чистые не найдут вакцину от вируса, то им конец. Вирус просочится в бункер, и они пополнят ряды зараженных. И будет человечество вечно молодым. Никаких тебе старух на лавках у подъезда…

Плодись, плодись, плодись, чтоб вид не вымер.

Сон не шел, Андрей перевернулся на другой бок. Как там дети? Волнуются, наверное. Оплакивают его. Или надеются, что он найдет способ, как победить вирус. Ну, а что – он этим и занимается.

Представив базу и жизнь ее обитателей, Андрей задумался о себе. Допустим, чистые исследуют его кровь, пытаясь найти отличие от анализов остальных зараженных. Не найдут, потому что вирус циркулирует в крови, она – тоже жидкость. Потом начнут изучать строение его органов, возьмут ткань на генетический анализ… последнее – вряд ли, слишком многое уже утрачено.

Допустим, из его крови сделают сыворотку, которая помогает. Тогда его посадят в золотую клетку и будут понемногу выкачивать кровь, как из тех детей, отбирать капли его жизни, чтобы подарить жизнь другим. Наверняка попытаются вырастить детей от него в надежде, что кому-то передастся иммунитет…

Мама! Она ведь тоже, скорее всего, иммунная! Но теперь ее никак не найти: топлива не хватит, чтоб добраться до Саратова, а если пешком идти – сожрут мутанты. Да и где ее искать? Скорее всего, она погибла в первые дни, когда зверствовали муты, она всегда была слабой и слишком доброй.

Как ни крути, а остаток жизни он проведет уныло и умрет от туберкулеза или бронхита – поживи-ка в таком холоде. А может, его станут беречь, переселят туда, где комфортнее и теплее, но все равно будут пить кровь, пока он не умрет. И ведь не сбежать никак! Все равно все усилия чистых – не более чем агония. Как и его желание поговорить с ними, узнать то, что и так понятно. Подкормить свою веру.

Уснул он нескоро, но и во сне покоя не было – приходила Таня, садилась на край постели, улыбалась, обнажая острые клыки, тянулась к его шее, а ее глаза сияли алым, как две лампы. Он вскакивал, убегал, но куда бы ни шел, где бы ни прятался, она уже ждала его в новом месте.

Проснулся он, когда включился свет. Теперь Карен был не один, следом за ним шли два человека, одетых так же. Теперь кормилец направился к камере Лины, а двое остановились напротив клетки Андрея.

– Доброе утро, – проговорил он. – Мое имя Андрей Фридрихсон. Хочу я или нет, мне придется с вами сотрудничать, так что обещаю вести себя дружелюбно, это в моих же интересах.

Люди в противогазах посмотрели друг на друга, потом – на Андрея.

– Сообразительный, – сказал один из них, второй поставил на пол алюминиевый ящик, распахнул его – там были стекла и пробирки. Второй вытащил оттуда шприцемет, похожий на пистолет, направил в Андрея, тот замотал головой:

– Нет-нет, не надо наркоз, от него голова болит и волосы выпадают. Я в прошлом врач, могу сам взять у себя кровь, только дайте мне жгут, спирт, иглу и скажите, сколько пробирок наполнять.

Чистый со шприцеметом задумался, Андрей продолжил: