Чистилище. Живой

А ведь дети тоже не мутируют. Наверняка раньше такие эксперименты проводились на зараженных детях, только с ними не церемонились: отлавливали, как диких зверей, высушивали досуха и бросали бездыханные тела. Твари! Собакам собачья смерть! Недаром все так ненавидят чистых!

Прошло еще две недели. В итоге – месяц. На поверхности глубокая осень, дождь хлещет по лужам, и на базе наступила пора отдыха и обучения. Аутичная Светка вышивает бисером фантастические картины, если еще не мутировала, ей ведь уже двадцать два. Катя возится с малышами. Витька уже успокоился и забыл отца.

О нем вспоминают изредка, приходя на кладбище. Когда смерть крадется за тобой по пятам, нельзя подолгу переживать потерю – можно сойти с ума. Андрей пытался научить младших отпускать покойников. Одно время он хотел, чтобы верующая Полина проповедовала христианство, но не прижилось, а жаль: верить в царство Божие лучше, чем в неизбежное скорое Ничто.

Как и все люди, Андрей ненавидел промозглую осень, сейчас он понял, что есть еще более отвратительные вещи: серые стены, бетонный пол и трескучая лампочка. Он многое отдал бы за глоток свежего воздуха, за стальные лужи, где от падающих капель надуваются пузыри, за последние блеклые листья на деревьях.

При мыслях о базе хотелось удавиться. Сейчас бы – в ангар… Или в школу, объяснять детям, как делать перевязки, а на следующем уроке – устройство солнечной системы. Интересно, сколько осталось зараженных, которые это знают?

И снова неделя, вычеркнутая из жизни. И только Андрей перестал ощущать себя немощным старцем, как снова заявились мучители. Теперь даже злости не было, осталось желание, чтобы это поскорее закончилось. Андрей позволил себя уколоть и улегся на лавку.

И опять уже привычная тошнота, головокружение и зябкость. Сколько он отдал им крови? Три литра? Больше? Этого должно хватить для переливания крови кому-то из подопытных. Неужели отстанут и позволять хотя бы восстановиться и почувствовать себя сильным?

Но следующим утром делегация пришла полным составом. Парализатор в руке Абакумова – тревожный признак. Андрей сел, протер бороду и собрался, как малыш от укола, забиться за штору. Пусть выковыривают его оттуда, лишь бы отсрочить унизительную процедуру.

Но Абакумов остановился напротив клетки с мутантом, усыпил нервную тварь. Лаборант, как собаку, достал его длинным крюком, вытащил смирительную рубашку. Вдвоем они спеленали пускающего слюну мутанта, зафиксировали его голову, связали ноги и поволокли к выходу.

Значит, лаборатория у них не здесь, и это радует. Может, вскоре его поведут коридорами, он осмотрится и спланирует побег. Или не поведут, а повезут, чтобы не рисковать. Да, такой вариант более вероятен.

Лина смотрела на чистых полными ужаса глазами. Подождав, пока уволокут мутанта, Андрей облизнул пересохшие губы и объяснил:

– Ему собираются заменить кровь моей, чтобы посмотреть, очеловечится ли он.

– Не повезло тебе, – посочувствовала девушка, села на постель и расплакалась. Захотелось утешить ее, хотя бы обнять и погладить по голове. Причем этого хотелось больше, чем узнать результат эксперимента чистых.

Два последующих дня Андрея не трогали, приходил Карен, приносил еду, но он был не в курсе, что получилось у чистых. Андрей полагал, что ничего хорошего.

На третий день явился Абакумов. Если бы Андрей видел его лицо, то прочел бы мимику и хотя бы понял, что он переживает: злость, разочарование, пренебрежение. Противогаз и противочумный костюм расчеловечивали его, уподобляли кукле, злобному гомункулусу.

Сначала Андрей подумал, что с ним просто хотят поговорить, но вскоре увидел каталку и двух санитаров.

– Все плохо? – поинтересовался он.

– Мутант издох, – пожаловался Абакумов и направил парализатор на Андрея.

– У меня так печенка отвалится. Давайте я все сделаю сам…

Абакумов мотнул шлангом противогаза:

– Я не имею права рисковать.

Андрей ухватился за ужаленную щеку.

Открыл глаза он в залитом светом помещении, прищурился. Он лежал под огромным светящимся колпаком, примотанный к каталке. Пищали приборы, переговаривались чистые.

– Готово?

– Есть. Томография стандартная. Внутренние органы без особенностей. Единственное – вследствие интенсивных физнагрузок образовались остеофиты.

– Но почему-то же он не мутирует! Если узнаем причину, может, научимся бороться со следствием.

– Его надо в Центр везти, там разберутся, у нас нет столько реактивов.

– Согласна. – В поле зрения появилась женщина в противочумном костюме и противогазе. – Но зары караулят наши колонны, пытаются выяснить, где бункер.

– Уничтожить их всех.

Андрей с трудом сдержал улыбку. Все-таки в скором времени его собрались транспортировать в другое место. Вот он, момент истины! Если не воспользоваться им, проще сдохнуть.