Чистильщик

– Узнаешь,– кивнул Силыч.– Не сразу. Со временем. А пока поверь вожаку: никогда и никого я не заставлю пролить невинную кровь. И меня никто не заставит. Вот сегодня одна мразь решила чужими руками прихлопнуть другую. Такую же гадину. Мразь нашла меня. То есть не меня, конечно, а посредника. Одного из длинной цепочки, которая начинается мразью, а кончается нами. За убийство одной мрази другая мразь готова заплатить пятьдесят тысяч долларов. И половину уже заплатила, кстати. Я, Валерий, скажу честно: убил бы бесплатно. Обоих. И прихлебателей их тоже убил бы. Бесплатно. Но если я так сделаю, если сумею… То скорее всего, убьют и меня. Очень скоро. Потому что это против правил. Поэтому я убиваю одну мразь, а у второй беру деньги. А потом появится еще третья мразь и закажет мне вторую. И произойдет это очень скоро, потому что в сумке, которую мы унесли,– наркотиков на несколько миллионов долларов. А это такие деньги, за которые обязательно кто-то должен ответить. А хозяин этой дури – не мой заказчик, а та самая третья мразь. Но мой заказчик деньги за эту сумку просто так ни за что не отдаст, можешь не сомневаться. Может, у него и нет таких денег.

– Но ведь он догадается, кто взял? – предположил Васильев.

– Если и догадается, то болтать об этом не будет. Не в его интересах. Может, он и попробует выйти на нас, но это долго. И хлопотно. А хлопот у него и своих будет по горлышко. Вот если бы я решил выбросить эту наркоту на рынок, вычислить меня было бы проще. Но я этого не сделаю.

– Почему?

– По кочану! – сердито сказал Силыч.– Потому что на рынок эта дурь никогда не попадет. Потому что она уже в канализации плавает.

– Не жалко? – спросил Васильев.– Все-таки миллионы…

– Да хоть миллиарды! Ты, Валерий, пока что щенок. Способный, но не натасканный. Но сегодня ты убил своего первого врага. И это хорошо. А если бы ты припер из Азии мешок маковой соломки, ты бы никого не убил. Сразу. Но погубил бы больше людей, чем перестрелял Петренко. А он, поверь мне, разменял уже не один десяток. Понимаешь?

– Да не очень. По-моему, если кто-то на иглу сел, это его дело. Хочет травиться, пусть травится.

– Так,– произнес Силыч.– Недопонимаешь. Ладно. Расскажу историю. Свою историю.

К ним подошел Юра, хотел присесть рядом, но сообразил, что разговор серьезный, и присаживаться не стал.

– Была у меня дочь,– произнес Силыч.– А у дочери был друг, учились они вместе. Толковый парень, я его одобрял. И вот однажды парень этот домой возвращался. И не дошел. Ударили его сзади железкой по голове. Куртку сняли, кошелек забрали и ушли. А парень умер. А дочка моя, как узнала, из окна прыгнула. А у нас седьмой этаж. Так что насмерть. Вот такая история, Валерий.

– Беда…– пробормотал Васильев.– Сочувствую.

– Ладно, проехали. Пять лет назад это было. Припорошило пеплом.

Помолчали.

– Этих нашли? – спросил через некоторое время Васильев.

– Нашли. Два торчка. На дозу им не хватало, поправиться.– И продолжил после паузы.– Вот поэтому, Валера, я и делаю то, что делаю. И вы вместе со мной. И все, кто со мной, слово дают: ни грамма дряни из их рук на рынок не попадет. И ты такое слово дашь. Дашь?

– Дам,– не раздумывая, ответил Васильев.– Обещаю.

– Спасибо. Ладно, пойду погреюсь,– Силыч встал, взял пару веников и пошел в парилку.

Валерий распечатал еще одну бутылку пива, глотнул, прислушался к себе и понял: наладилось. В душе опять были порядок и определенность.

«Вот так, кондор,– с усмешкой сказал он сам себе.– Еще полетаем».

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Новый год подступил незаметно. Однажды вечером пришел Валера в зал и увидел елку. И сообразил: а ведь уже тридцатое декабря. Елку привез Гоша, елку и ящик игрушек, который молодняк уже развесил по колючим веткам. Наверху вместо звезды красовался стеклянный каратэк с лицом, подозрительно похожим на Егорычево.

Работать Валеру сэнсэй поставил к Паше, Шизе и Монплезиру. Четвертым. Отрабатывали парную технику. Двое на двое. Сначала Валера бился в паре с Монплезиром. Монплезир, впрочем, Васильеву развернуться особо не давал. Рубил так, что легонького Шизу просто уносило. Паша со своей мягкой техникой держался лучше, но сила солому ломит. Академику даже подобраться к Монплезиру на подходящую дистанцию не удавалось, поскольку руки-ноги у того были на добрую пядь длиннее. В общем, главной задачей Валерия было – не подворачиваться под руку. И не позволять хитрому Паше пользоваться собой, как щитом. Через некоторое время поменялись. Шиза стал в пару с Монплезиром, а Паша – с Васильевым. Теперь почти что не при деле оказался Шиза. Монплезир сыпал страшными ударами, которые было почти невозможно принять на жесткий блок, зато и уйти от них было не так уж трудно. Но именно уйти. Монплезир, опытный боец, не позволял пройти внутрь собственной защиты. Валерий попробовал, схлопотал сильнейший йоко в бедро, оказался на полу и получил еще и от Шизы, не упустившего возможность «добить» упавшего.

– Вот что, мужики, давайте-ка на меня втроем,– предложил Монплезир.