Чистильщик. Повесть

— Ну что сказать? — поднял набрякшие веки Никитенко. — Кук это его настоящая фамилия, зовут Василий Степанович. Псевдонимы «Лемеш», «Коваль», «Юрко», «Медведь» и еще десяток. Родился этот деятель 11 января 1913-го в селе Красное, Львовской области, тогдашней Австро-Венгрии. Обучаясь на юридическом факультете Люблинского университета, познакомился с их главным упырем Бандерой. До тридцать девятого года, за участие в украинском националистическом движении трижды арестовывался поляками, а когда Западная Украина вошла в состав СССР, перешел на нелегальное положение. С началом Второй мировой войны как член Центрального руководства ОУН возглавлял Восточный краевой провод «Схид» и одновременно являлся командующим группы УПА «Пивнич».

По указанию Бандеры создал нелегальную и отлаженную для работы типографию, написав и размножив популярную брошюру о правилах конспирации. Затем организовал мастерскую по изготовлению взрывных устройств с часовым механизмом. В подполье считается большим спецом по организации их применения.

— Разносторонний гад, — пробормотал Исаев.

— Точно, — согласился Никитенко и продолжил:

— В 1942-м возглавил Южный краевой провод ОУН с центром в Днепропетровске, а позже и Киевский, создав на территории этих областей разветвленную националистическую сеть, сотрудничавшую с Абвером и гестапо. По мере отступления немецких войск из восточной Украины Кук оказался на Волыни, где остался после окончания войны, продолжая подрывную деятельность против советской власти. Ну а после ликвидации Шухевича, принял на себя его обязанности, — закончил подполковник.

— И какие действия в отношении него предпринимались?

— Сбор агентурных сведений, захват и пере-вербовка связников, установление мест укрытия, а также чекистско-войсковые операции. Весной этого года мы получили информацию о том, что Кук скрывается на стыке Львовской, Тернопольской и Станиславской областей. Это место им было выбрано не случайно.

— Почему? — закурив папиросу, протянул Исаев подполковнику открытую коробку «Казбека», мол, угощайтесь.

— Спасибо, — отказался тот. — Я бросил, сердце пошаливает.

— В таком случае продолжайте.

— Стык покрыт лесными массивами, по которым можно уходить в любую из них, затрудняя нам координацию. Весной этого года от доверенного лица[65] были получены сведения о нахождении Кука в Черном лесу вместе с повстанческим отрядом. Причем с точной привязкой к месту. Мы тут же организовали облаву и в результате боестолкновения уничтожили практически всех уповцев, в том числе личного телохранителя Кука — «Муху». Сам же он словно сквозь землю провалился.

— М-да, — ткнул в пепельницу окурок майор, когда Никитенко закончил доклад. — Невеселая картина.

— Чего уж веселее, — снова вздохнул тот.

После этого Исаев отпустил подполковника, а сам занялся изучением материалов, делая из них авторучкой выписки.

— Ну как, вошел в курс дела? — спросил его на следующее утро Дроздов.

— Вошел.

— Какие имеешь предложения?

— Для начала хочу встретиться с агентурой, работающей по Куку и составить собственное представление.

— Не возражаю.

— Затем проработать вопрос о внедрении нашего человека в его окружение. Дальше по обстоятельствам.

— Ну что же, встречайся, прорабатывай и внедряй, — подумав с минуту, согласился замминистра. — Доклад у меня каждый понедельник.

Началась кропотливая работа: Исаев встречался с наиболее ценной агентурой из числа бывших оуновцев, выезжал на места для проверки поступающих оттуда, заслуживающих внимания сигналов, обобщал и анализировал полученную информацию.

Дома бывал от случая к случаю, часто ночевал в кабинете. В начале следующего года обозначились первые результаты.

На конспиративной квартире в Виннице был захвачен руководитель Подольского краевого провода Василий Бей (псевдоним «Улас»), имевший деловые встречи с Куком. Исаев, срочно выехав туда, провел его вербовку. После этого ее закрепили, а Бея отпустили, дав задание установить контакт с главным командиром УПА, а затем вывести на него чекистов. Однако надежды не оправдались.

Вернувшись в лес, Бей сообщил Куку о своей вербовке и полученном задании. Последствий для него это не имело, поскольку, по канонам ОУН, лица, явившиеся с повинной, репрессиям не подвергались.

Новый курирующий замминистра (Дроздова к тому времени перевели в Москву) объявил Исаеву выговор с формулировкой «за утрату бдительности». Тот воспринял его как должное и продолжил работу.

К осени по делу снова возникли перспективы: чекисты задержали эмиссара закордонного провода ОУН Васыля Охримовича вместе с радистом, заброшенных с помощью американцев для налаживания контактов с подпольем. После активной обработки те согласились на сотрудничество.

— Как думаешь это использовать? — поинтересовался замминистра у Исаева по результатам доклада.

— Через Охримовича выйду на Кука, как связник эмиссара встречусь с ним в обусловленном месте и со своими оперативниками проведу захват.

— М-м-м, — пожевал губами генерал. В отличие от Дроздова, он не любил самостоятельных решений и предпочитал советоваться с Москвой.