Чистильщики

— Аккурат тридцать первого августа открывается охота на гуся, — сообщил областной охотовед, словно Олег вслух поинтересовался подобными проблемами. — А сейчас так, мелочевка.

Все-таки тридцать первое августа! От этого числа, похоже, не уйти. Нет смысла выяснять, Всероссийское ли общество охотников и рыболовов вкупе с туристическими фирмами и американской военной разведкой работали против ею встречи с Зоей, но то, что им удалось небывалое, — вот оно, на его собственной шкуре печатными буквами. Тридцать первое… День, на который у него запланировано значительно более существенное, чем охота на гуся. А американец наверняка каким-то боком привязан к началу сезона, разведчики такого ранга и в самом деле случайных совпадений не позволяют.

— До свидания. До завтра, — с завистью посмотрев на украшение стен, попрощался Штурмин. В сто первый китайский раз пообещав себе заняться интерьером собственной квартиры.

В приемной начальника налоговой полиции секретарша и помощница закрутились с чаем, занимая Олега и давая возможность генералу спокойно закончить беседу с каким-то посетителем.

Собственно, Штурмин хотел только представиться и поздороваться. Отрывать людей — не в его правилах, розыск приучил тянуть за собой поменьше народу. И потому смотрел на волнение и суету женщин спокойно. Больше занимало ожидание звонка от Игоря: что там у него?

— Вас спрашивают из ФСБ, — вовремя, не дав истомиться ожиданием, заглянул в приемную дежурный.

Игорь на другом конце провода рвал и метал — от невозможности сразу же поделиться известиями. Про встречу вечером в гостинице не захотел и слушать, попросил встретить его у здания налоговой полиции.

— Тридцать первого августа в Плесецке запуск нашего и израильского спутников, — это первое, что сообщил он, покинув машину. — И — факс. От наших! Они расшифровали записи.

Замолк в предвкушении вопросов. Не дождался: Олег не торопился выпытывать то, что и так лезет наружу и сейчас само произнесется. Конечно же, опять что-нибудь, завязанное на последний день лета. Кто еще не подсоединился к гонке-преследованию? Президенты России и США?

— В кейсе Охотника были чертежи израильского спутника связи и технические характеристики компьютерных систем на наших ракетах-носителях! — торжественно произнес капитан, словно сам сидел внутри ракеты и отвечал за безопасность работы всех систем.

Но сообщение в самом деле оказалось более чем серьезное — это не пернатые и водоплавающие. Хотя и тех не забыть бы. Слишком совпадают даты.

— Дай, — попросил Олег телефон.

Набрал с бумажки номер охотхозяйства, поинтересовался у «генерал-полковника» новостями. Тот понял, чего желает розыскник, и обрадовал сразу:

— Поступила только что еще одна заявочка, — и в лоб, точнее, в ухо, без подготовки, хотя подобные новости надо готовить заранее даже для людей с железной психикой, назвал фамилию Охотника. — Поедут тридцать первого на гуся. В район Мирного.

Мирный. Это же Плесецк! Вернее, Плесецк — это небольшой поселочек, от которого шла привязка к местности у первых строителей полигона. Военные, испытывающие новую ракетную и космическую технику в боевых целях, выстроили рядом свой городок с совершенно противоположным названием — Мирный. И Охотник, сделавший подстраховочный кульбит с Северодвинском, уже наверняка там. А завтра — тридцатое августа, день вывоза спутника на старт.

… Начальник космодрома, предупрежденный о приезде москвичей, ждал в своем кабинете. Армия почувствовалась сразу — никаких секретарш в приемной и чая на подносе. Телефонные звонки короткие, только для доклада. На стене карта России с пометками и флажками: полигон по запуску и испытанию ракетной техники простирался до самой Камчатки, куда и вбивались, словно в кол, ракеты из Мирного.

— Начальник особого отдела подполковник Ткачук, — представил впущенного адъютантом в кабинет офицера. — С чего начнем?

Игорь протянул факс. Полигонщики по очереди прочли его, посмотрели на капитана: что еще?

— Разведчик где-то здесь, рядом.

Стоявший у окна особист выглянул в окно — мы порой воспринимаем слова настолько прямолинейно, что в бесхитростности своей уподобляемся детям. Сам смутился этого жеста, потому что в его исправление тут же предложил, исходя из здешних возможностей:

— Мы готовы взять под персональный контроль каждого, кто соприкасается с нынешним запуском. Если, конечно, не опоздали.

Собственно, этого и хотели просить москвичи. Однако начальник космодрома глядел дальше и думал над иным:

— Этот старт двойной, то есть наряду с основной массой мы запускаем и субспутник. — И пояснил сразу, прекрасно увидев в приехавших дилетантов от космоса: — Наш спутник оказался весом полегче, чем мы можем забрасывать на орбиту, и израильтяне попросили подбросить вместе с ним свой. Мы называем это — «на халяву». Но за деньги.

— Что за объект? — сразу поинтересовался Игорь.