Чисто альпийское убийство, или Олигархи тоже смертны

Честно говоря, отношения с телохранителями, то есть, в сущности, с прислугой, у нее сложились какие-то неправильные. С невысоким, шустрым Женькой более демократичные, со здоровенным Саш кой – посдержанней, но все равно более близкие и доверительные, чем это обычно между хозяйкой и обслуживающим персоналом полагается. Естественно, на людях все трое держали дистанцию, мужики ей почтительно «выкали», а Ёлка свысока отдавала приказы, но вот, когда теплая компания оставалась без свидетелей, вели все трое себя почти на равных.

С Элкиной точки зрения, это было нормально – вообще-то мужчины жизнь ее берегут, себя подставляют, чтобы хозяйку не зацепило, да и находятся они рядом с ней почти круглосуточно, так ведь это ж невыносимо было бы постоянно на официозе общаться. А телохранители к Ёлке успели привязаться настолько, что относились к ней скорее как к младшей любимой сестре, а не хозяйке, поэтому и шкуру ее берегли от чистого сердца и самозабвенно.

И, соответственно, позволяли себе обращаться с ней, как с младшей сестрой. Любимой, конечно, но порою такой бестолковой!

Вот и сейчас, находясь втроем в одной комнате, разговоры они вели ну никак не официальные. Элка по комнате носилась, орала и крышкой чемодана хлопала, а мужики по углам сидели и тихо над ней подглумливались.

– Эл, тебя чего так подорвало-то? – Александр подошел к девушке и заглянул ей в глаза.

– Да тошно мне чего-то… – пожала плечами Ёлка, глядя на Шурика снизу вверх. – Мне Валерку очень жалко. Я вообще не понимаю, как с ним такое могло случиться! Вот ты же тоже не веришь, что он сам себе эту дрянь вколол? И я не верю. Не такой он был человек.

Женька присел перед набитым ненужным хламом чемоданом и принялся флегматично по одной штуке этот самый хлам из баула вытаскивать – предварительно каждую ненужную вещь рассматривая, цокая языком и покачивая головой.

– Да никто в это не верит. Валерка действительно не мог. Вова-первый – мог, он у нас иногда срывается и глупости всякие творит. Даже я бы мог – у меня тоже редко, но бывает, что планка падает. А вот Валерка – не мог. А ты зачем с собой утюг брать собралась? И ты где его вообще взяла? – проговорил он.

– Утюг? Какой утюг? – не сразу сообразила Элка.

Евгений двумя пальцами за шнур, словно дохлую мышь за хвост, вытащил из чемодана небольшой дорожный утюжок.

– А! Утюг! Наверное, чтобы гладить. А взяла я его где-то здесь, в комнате. А что?

– Да ничего. Это я просто так спросил. Ты и утюг редко в одном месте в одно время пересекаетесь. Ух ты! И ножик в дорогу прихватила! Это-то тебе зачем? В Альпийских горах дорогу себе прорубать?

Женька вытащил из кучи тряпок давешний кард – острый как бритва клинок, бережно упакованный в ножны. Вещь эту Женька очень уважал и постоянно у Элки клянчил – то подарить просил, то выкупить пытался. Ёлка стояла как стена и на уговоры не велась.

– Зачем ты его с собой взяла? Не дай бог потеряешь или на таможне отберут!

– На таможне не отберут. Мы ж не абы какие пассажиры гражданские. И не потеряю. Я ж не дура. – Элка осторожно вытащила из цепких пальцев телохранителя клинок и, смущенно опустив глаза, призналась: – Я хочу научиться с ним обращаться. Не просто махать, как косарь вилами, а как профессионал. Как его прежний хозяин.

Мужики переглянулись. Все понятно. У хозяйки очередная придурь. А так как девушка она у них упертая, то, пока своего не добьется, не остановится. Ну, или пока не станет на заслуженного фрезеровщика похожа – в смысле, половину пальцев себе не поотрубит.

Так что новая проблема. Картина – «Девушка и нож. Часть вторая».

Глядя на саркастически-глумливые физиономии телохранителей, Ёлка поняла, что надо срочно менять тему разговора, а то сейчас начнется гундеж и издевательства. И ляпнула первое, что пришло в голову:

– А что, в Куршевеле сейчас действительно снега нет? Чего там вообще в это время года творится?

То ли она действительно удачно вопросец подкинула, то ли деликатные мужчины сделали вид, что повелись, но больше они в тот день к разговорам о карде не возвращались. Они Куршевель обсуждали в тот день.