Чисто английское убийство

– Слушайте, Бриггс! – Роберт вскочил, и его великолепная атлетическая фигура возвышалась над покорно стоявшим перед ним дворецким. – Что толку снова поднимать эту тему сейчас? Вы, так же как и я, прекрасно понимаете сложившееся положение. Мы уже столько раз об этом говорили. Я думал, что уж кто-кто, а вы станете мне доверять. Я обещал вам раньше, и могу пообещать сейчас…

– Обещания – это прекрасно, мистер Роберт, – ровным голосом сказал дворецкий, – но с тех пор прошло некоторое время, и сейчас нужно принимать в расчет двоих, не говоря уж обо мне. Самое время сделать что-нибудь.

– Вы в самом деле считаете, что сейчас подходящее время что-то делать, как вы выражаетесь? Сейчас, когда мой отец опасно болен, а в доме полно народа? Вы ведете себя в высшей степени неразумно, Бриггс. Все пока должно идти так, как идет. Когда у меня будет возможность поговорить с отцом, я это сделаю.

– Боюсь, этого недостаточно, сэр.

– Бриггс! – тон Роберта стал грозным. – Вы пытаетесь мне угрожать?

– Я бы не стал так выражаться, сэр.

– Это дело мое и Сьюзан. Она совершеннолетняя и вполне способна о себе позаботиться. Если бы ее не устраивало нынешнее положение, она была бы здесь, чтобы сказать мне об этом.

– Она здесь, сэр, – спокойно сказал Бриггс.

– Здесь? – Роберт был заметно ошарашен. – Вы хотите сказать, что она в самом деле сейчас здесь, в этом доме?

– Именно, сэр.

Добрых полминуты Роберт молчал. Затем сказал тоном человека, признающего свое поражение:

– Полагаю, она хочет меня видеть?

– Нет, сэр. – Бриггс говорил так бесстрастно, словно обсуждал выбор послеобеденного ликера. – Она испытывает определенную неловкость от встреч с людьми в ее нынешнем положении. Это одна из причин, по которой она считает… мы считаем… что было бы желательно как можно скорее прояснить ситуацию.

– Понятно… Понятно. – Голос Роберта снова стал резким. – И вы привезли ее сюда, чтобы оказать на меня дополнительное давление? Отличный образчик шантажа, Бриггс, честное слово!

– Я против того, чтобы называть это шантажом, сэр.

– А что же это еще такое? У вас нет других известных мне причин пускать ее в этот дом.

– Сэр, – сказал Бриггс, впервые проявив нечто похожее на чувства, – насколько я понимаю, Рождество – это время воссоединения семьи, даже для дворецких. А что касается давления, то я надеюсь, в этом не будет необходимости. Мы все еще надеемся, что вы во всех отношениях поведете себя как подобает джентльмену.

Слово «джентльмен» в устах Бриггса прозвучало с такой силой и простотой, что на мгновение Роберт лишился дара речи. Возможно, лишь человек в положении Бриггса мог употребить это слово именно таким образом. Сам он по определению не был джентльменом, но он поклялся служить благородному сословию, и сейчас он взывал к тем нормам, согласно которым он и ему подобные прожили всю свою жизнь, и без которых эта служба опустилась бы до уровня простого холопства.

Роберт, хоть и был зол и встревожен, в какой-то степени ощутил то глубокое чувство, которым были наполнены спокойные слова дворецкого. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуть разговор в практическое русло.

– Вы только что сказали, что Сьюзан не хочет никого видеть. Но ведь другие слуги в доме…

– Мне пришлось довериться кухарке и старшей горничной, сэр, но лишь в определенных пределах. Они знают, что она – моя дочь, но не более того. У них сложилось впечатление, будто она вдова, и я не стал их разубеждать. Как бы я ни сожалел о необходимости прибегать к подобным ухищрениям, сэр, мне показалось, что так будет лучше всего.

– Понимаю… Бриггс, мне нужно все это обдумать. Я…

Слабое позвякивание вдалеке вклинилось в его запинающуюся речь. Бриггс тут же насторожился. Он слушал Роберта с напряженным вниманием, но сейчас прервал его без всяких церемоний:

– Прошу прощения, сэр. Кажется, это звонит его светлость.

Он пошел к двери. Едва он протянул руку к дверной ручке, как дверь распахнулась – на пороге стояла Камилла. Он остановился едва вовремя, чтобы не столкнуться с ней. Порозовев от смущения, он шагнул назад, пробормотав:

– Прошу прощения, миледи. Я понятия не имел…

– Все в порядке, Бриггс, – сказала Камилла, чуть задыхаясь. – Его светлость хочет, чтобы вы помогли ему подняться наверх. Он решил лечь.

– Хорошо, миледи.

Бриггс удалился быстрым, но размеренным шагом, который является профессиональным секретом дворецких, и Камилла повернулась к Роберту.

– Дай мне сигарету, – отрывисто сказала она.

Роберт протянул ей свой портсигар и поднес зажигалку. Камилла стояла у огня, положив одну руку на каминную полку и глядя вниз, на огонь. Поза была привлекательная, а колеблющиеся отсветы от горящих поленьев придавали яркость и живость ее чертам, которые ценитель женской красоты в обычное время счел бы несколько холодными и бесстрастными. Если Роберт и заметил производимый эффект, то постарался этого не показывать. Он подождал, пока она выкурит половину сигареты, и только потом нарушил молчание.

– Я думал, отец хочет посидеть подольше, – сказал он. – Ему ведь не стало плохо или что-нибудь в этом роде?