Чисто английское убийство

– Один фунт, четыре шиллинга и девять пенсов, – сказал он с угрожающей улыбкой на полных губах. – Боюсь, у меня нет при себе наличных, Джулиус. Это редкий товар в нашей части семьи. Как жаль. Тебе за твою прекрасную речь полагается премия. Ты примешь чек?

– Да-да, конечно, мой дорогой.

– Прекрасно! Тогда завтра я его выпишу. О, кстати: полагаю, ты не станешь возражать, если он будет выписан со счета Лиги Свободы и Справедливости?

Сэр Джулиус отшатнулся, словно его ударили. Его лицо резко побледнело от гнева. Было видно, что он с трудом овладел собой; сдавленным голосом он сказал:

– Если ты собирался пошутить, Роберт, то могу лишь сказать, что шутка эта самого дурного тона.

– Никаких шуток! Я говорил совершенно серьезно. Не ожидал, что ты проявишь такую щепетильность по поводу происхождения денег, которые ты можешь получить. Это не похоже на тебя, Джулиус.

– Как ты смеешь предполагать, что я приму деньги от такой шайки?! Позволь тебе заметить, юноша, что связь с этой твоей так называемой лигой ставит тебя в опасное положение, в очень опасное!

Роберт поклонился с насмешливой серьезностью.

– Спасибо за предупреждение, дорогой кузен! Я в состоянии о себе позаботиться. Мне, во всяком случае, не нужен тупой полицейский для охраны. Кстати, где он? Я, кажется, не видел его вечером. Он маячит за дверью, держа в руках блокнот и карандаш? Давай пригласим его сюда! Он именно тот, кто сделает нашу счастливую компанию полной! Может, он одолжит мне фунт, четыре шиллинга и девять пенсов!

Он направился к двери, но Камилла быстро поднялась и преградила ему путь.

– Не говори глупостей, Роберт, – сказала она. – Если хочешь, я заплачу за тебя сэру Джулиусу.

Роберт остановился и посмотрел на нее сверху вниз с дикой ухмылкой.

– Один фунт, четыре шиллинга и девять пенсов, – повторил он. – Я ровно настолько тебя интересую, Камилла? Даже после того, что было сегодня днем? Какая у тебя, должно быть, прекрасная, всепрощающая натура! Жаль, что она пропадет понапрасну, правда? А теперь уйди с дороги. За дверью стоит самый настоящий коп из Скотланд-Ярда и просто мечтает, чтобы его впустили.

С противоположных концов комнаты к нему подошли доктор Боттвинк и сэр Джулиус.

– Леди Камилла, может быть, мне… – начал доктор Боттвинк.

– Роберт, ты пьян! Тебе следует немедленно отправиться в постель! – одновременно с ним сказал сэр Джулиус.

Оттолкнув их обоих, Роберт сделал два шага в сторону двери. Едва он подошел к ней, как она распахнулась с другой стороны, и в комнату вошел Бриггс. Перед собой он держал поднос с бутылкой шампанского и полудюжиной бокалов. Двигаясь с величественной неторопливостью, он прошел через комнату, в которой внезапно воцарилась тишина, и поставил свою ношу на сервировочный столик.

– Это еще за каким чертом нужно, Бриггс? – спросил Роберт.

– Осталось несколько минут до полуночи, мистер Роберт, – спокойно ответил Бриггс. – Я принес шампанское, чтобы, согласно традиции, гости выпили за наступление праздника.

Роберт засмеялся – сначала хрипло хихикая, затем все громче и громче, словно он не мог остановиться. Этот безрадостный смех заполнил собой комнату.

– Согласно традиции! – ерничал он. – Вот это да! Ты прав, Бриггс, будем придерживаться традиций, пока можем! Последнее Рождество в старом доме – спасибо кузену Джулиусу и его шайке грабителей! Наполняйте бокалы, Бриггс, и себе тоже налейте.

– Хорошо, сэр. – Ровный тон дворецкого словно принадлежал иному миру, отличному от неконтролируемых манер Роберта. Он откупорил бутылку и принялся наполнять бокалы.

– А где же ангел-хранитель, Бриггс? Он должен принять в этом участие.

– Сержант уголовной полиции, сэр, – сурово ответил дворецкий, не прерывая своего занятия, – ужинает в помещении для слуг. Думаю, ему там будет комфортнее. Ваш бокал, миледи.

Он поочередно протянул поднос с бокалами Камилле, миссис Карстерс, сэру Джулиусу и доктору Боттвинку. Затем он повернулся к Роберту.

– Ваш бокал, мистер Роберт, – сказал он. – Уже почти полночь.

– Время идет! – безумным голосом вскричал Роберт. Он поднял бокал, и вино перелилось через край. – Но мы кое о чем забыли, Бриггс. Шторы до сих пор задернуты, и окна закрыты. Так нельзя поступать в канун Рождества. Нужно впустить Рождество в дом!

– Нельзя, сэр, – запротестовал Бриггс. – Снаружи мороз и сильный снег.

– Какое это имеет значение, старина? Речь ведь о традициях! – Роберт поставил бокал на карточный стол и ринулся к тяжелым шторам на окне. Двумя резкими движениями он полностью раздвинул их и распахнул широкие створки французского окна. В комнату ворвался порыв ледяного воздуха, на ковре закружился вихрь снежинок. Роберт стоял в черном проеме окна, напряженно всматриваясь в ночь. Потом он повернул голову и заговорил, обращаясь к тем, кто был в комнате:

– Слушайте! – велел он. – Разве вы не слышите их? Подойдите все ближе к окну! Ближе! Камилла! Бриггс! Давай, Джулиус, на этот раз глоток свежего воздуха тебе не повредит! Теперь вы их слышите?