Чисто компьютерное убийство

Да-а, влип в историю, с невыразимой тоской подумал Петляков. И надо же было лезть со своей инициативой. Платил бы им положенный процент от своего кровно наворованного, и жил бы спокойно. Так нет, захотелось еще им и понравиться! А теперь не видно, как и выпутаться. Соединить бы их напрямую — так нет. Ни тот, ни другой не хотят иметь дело друг с другом — только с ним, Петляковым. Как ни крути, а везде он — крайний. Какой же выход, — мучительно думал Валерий Яковлевич, но ничего путного в голову не приходило. Шевелилась где-то на самой дальней орбите мысленного обзора идейка, что его из неприятной ситуации смогла бы вытащить гибель или исчезновение одного из них. Но это же нереально. Зато самому исчезнуть в случае срыва сделки — это вполне реально. Его в этом сегодня убедили.

Все эти соображения сверкнули в возбужденном мозгу Петлякова, пока он отпивал из предложенного Кызей бокала. А в бокале была обыкновенная водка, даже не лучшей очистки. Это Петляков воспринял как оценку его личности в том мире, куда он затесался. На большее, чем неочищенная водка, по этим оценкам, он не тянул.

И такая оценка подтвердилась тотчас же, когда Валерий Яковлевич полез в карман, чтобы достать бумажку со сметой расходов. Оказалось, что он забыл ее дома. На лице Кызи, молча наблюдавшего за своим гостем, мелькнуло выражение, похожее и на улыбку, и на гримасу брезгливости.

— О, черт! Оставил на столе. — Надо же, какая досадная оплошность, и в такой неподходящий момент. Валерий чуть не зарыдал. — Но я помню смету наизусть, могу воспроизвести по памяти. — И вдруг он увидел, что перед ним стоит не Кызя, а один из сопровождавших его сюда людей. Кызя исчез так же внезапно, как и появился. Заменивший его сотрудник назвал себя Денисом и сказал, что все вопросы теперь нужно будет решать с ним.

Петляков продиктовал ему цифры, которые действительно помнил отчетливо. Да и как ему было их не помнить, если он все показатели расходов скорректировал простым умножением на полтора, то есть попросту накинул свои пятьдесят процентов комиссионных. Денис все записал, отметил, что остается неопределенность со сроками, сказал, что эту неопределенность нужно устранить как можно быстрее, и в конце добавил: «Сейчас вас доставят обратно. Ждите!»

— Постой, Денис! — вдруг спохватился Валерий Яковлевич. — Чуть опять не забыл со сроками-то. Этот военный изобретатель просит на проведение испытаний, ну, на натуре, то есть в реальной обстановке, два месяца, и для покупки оборудования и аппаратуры нужен аванс. Пятьдесят процентов. — Названные цифры испугали самого Петлякова больше, чем удивили Дениса. Тот ничем не выказал своего впечатления, только, дернув головой, бросил: «Учтем!»

Последующие дни были для Валерия Яковлевича настоящим кошмаром. Гаврилов явно увиливал от прямого ответа на вопрос: «Когда он сможет продемонстрировать свою установку в действии». Его то не было на месте — выехал в местную командировку, то он у начальства на важном совещании, а то просто в открытую — слышно было в трубку, как он говорил секретарю: «Кто там еще? Петляков? Меня сегодня нет», — и все тут. Попытки дозвониться или застать его дома тоже были безрезультатны.

Что-то здесь явно не так. Да он, похоже, просто водит его за нос, к такому выводу пришел Петляков. Нужно что-то решать! Но что решать, как решать, у него не было плана. К тому же он не знал и не мог знать о такой маленькой тайне, как «ОСПА» — особый секретный параметр Александрова. Да и откуда ему было о нем знать, если об этом не знал и сам выдающий себя за автора разработки Сергей Ильич Гаврилов, доктор наук, научный руководитель одной серьезной военизированной организации.

Между тем, люди Кызи приехали недавно к нему на работу, в его засекреченный офис к самому началу рабочего дня. Это были другие ребята, не те, что приезжали в прошлый раз. В выражениях теневой лексики они изложили свои условия. Во-первых, финансирование испытаний они производят по факту, сколько и чего нужно — тут же покупают и оплачивают счета или наличкой. Размеры затрат значения не имеют. Во-вторых, они же обеспечивают и, так сказать, испытательный полигон. Это — облюбованный бомжами большой подвал полуразрушенного старого кирпичного здания на Пороховых. Там есть все необходимое: и сохранившиеся коммуникации, и элементы конструкции и строений. И, в третьих, готова даже натура, подопытные кролики — бомжи.

Увидев, как побледнел при этих словах Петляков, один из приехавших, которого, если бы он не открывал рот со своей сочной лексикой, можно было принять за дипломата, пояснил: