Чисто российское преступление: Самые громкие и загадочные уголовные дела XVIII–XX веков

Ева Меркачёва приводит целый ряд фактов, свидетельствующих о том, что Лев Толстой часто посещал Тульский окружной суд (в этом здании сейчас областной суд) и был хорошо знаком с его председателем Давыдовым. С ним Толстой многократно встречался не только в Туле, но и в Ясной Поляне. Известно, что, заботясь о максимальной достоверности при изображении судопроизводства, Толстой при создании романа «Воскресение» просил Давыдова написать текст обвинительного акта по делу Катюши Масловой и сформулировать вопросы суда к присяжным заседателям. К тому же в основу сюжета легло реальное уголовное дело (девушку звали Розалия Онни), о котором Толстой узнал от известного судебного деятеля А. Ф. Кони – и даже называл свой роман «конивской повестью».

Имеют ли значение «толстовские» дела для оценки современного нам правосудия? Автор книги задается вопросом: что больше всего поражало Льва Толстого при столкновении со следствием и судом? И отвечает: «Первое и главное – волокита». Он сделал вывод, что и другие люди сидят в острогах в ожидании длительного следствия, а потом начинаются судебные проволочки. А виновные в этом чиновники не несут никакой ответственности. Так что нынешним жрецам и жрицам Фемиды небесполезно будет прислушаться к мнению великого писателя по поводу судопроизводства и к его советам на сей счет. От этого современное правосудие только выиграет.

Здесь, пожалуй, остановлюсь – пусть читатель сам знакомится с другими (да и с названными) архивными уголовными делами. Для затравки назову лишь темы некоторых изложенных в книге правдивых историй.

Например, дело 1939 г. по ложному обвинению известного советского изобретателя Льва Термена – создателя первых в мире телевизионной и автоматической систем, сигнализации и так называемого терменвокса – необычного музыкального инструмента, который был известен даже Ленину. За участие в контрреволюционной организации ученый был осужден на восемь лет лагерей, но впоследствии полностью реабилитирован. А после обращения Е. Меркачёвой в архив ФСБ начался процесс рассекречивания материалов дела.

Весьма своеобразно так называемое дело «банды монашек» – монахинь закрытого Успенского женского монастыря: по итогам расследования 42 «Христовы невесты», включая 80-летних чахоточных старушек, оказались признаны бандформированием. Дело было целиком и полностью сфабриковано – однако несчастных женщин реабилитировали лишь через 85 лет.

Безусловно интересны (не только с исторической стороны) архивные дела о правосудии в блокадном и послеблокадном Ленинграде. Уникальное по-своему дело (дошедшее до Верховного суда РСФСР) нашлось в судебном архиве Ленинграда: дело о незаконном аборте во время блокады.

В заключение замечу, что Е. Меркачёва успешно продолжает популярный еще в дореволюционной России жанр судебных очерков. К нему обращался и «король репортеров» В. Гиляровский. В позднесоветские, а также в перестроечные годы в жанре судебного очерка нередко работали такие яркие журналисты, как Евг. Богат, О. Чайковская, А. Ваксберг. К сожалению, взбесившаяся в начале и середине 1990-х гг. организованная преступность с ее кровавыми разборками, едва ли не постоянно изображаемая в столь любимых зрителями сериалах на ТВ, снизила интерес к судебной проблематике. Меньше стало подобных сюжетов и в журналистике – внесли свою лепту ставшие весьма популярными детективы с «крутыми» героями, во множестве изготовляемые отечественными Жоржами Сименонами и Агатами Кристи.

И хорошо, что «Московский комсомолец» не просто возродил судебный очерк, но, благодаря работам Е. Меркачёвой, смог достучаться до Читателя, Общества и Власти, вновь и вновь напоминая о злоупотреблениях при исполнении наказания в виде лишения свободы, связанных с нарушением прав человека в пенитенциарных учреждениях, включая следственные изоляторы и тюремные больницы.

А. В. Наумов,профессор, доктор юридических наук,

заслуженный деятель науки РФ,лауреат Национальной премии по литературе в области права,член Союза писателей Москвы

От автора