Чисто семейное убийство

— А может, он наводчик? На вашу квартиру.

Я понимала, что это неделикатно, но если бабушка Тошкина удостоила меня доверия, должна же я его хоть как-то оправдать.

— Нет, Надя, ты не поняла. Он пропал, — вздохнула Аглаида Карповна и прочертила в масле дорожку.

— Уже до или после? — спросила я.

Не в обиду бабушке будь сказано, но очень многие мужчины пропадают с женского брачного горизонта сразу после того, как добьются желаемого результата. Похоже, что им, кобелям, только одного и надо. Удивительно: можно прожить семьдесят три года и не знать таких элементарных вещей, как первая брачная ночь. И не до ЗАГСа, а именно после. Со всеми вытекающими отсюда разделами имущества, алиментами и моральными издержками. Бедная наивная женщина.

— Надя, да за кого ты меня принимаешь?

Бабушка опустилась на колени и снова взялась за тряпку. Она прятала глаза и уже стыдилась своей очень и очень обычной истории. А что такого?

— Да ни за кого. Вы думаете, вы первая или последняя? Чего так убиваться? Простите за пошлость, не обесчестил же он вас.

— У тебя есть мозги? — спросила Аглаида Карповна. — Ты знаешь, сколько мне лет?

— Вот именно. Все неприятности очень болезненно переносятся молодыми, а в вашем возрасте пора уже и привыкнуть. Жизнь — это вообще одна большая неприятность. Да не надо так убиваться, вы и Яше нравитесь.

Аглаида Карповна замахнулась на меня тряпкой. И даже умудрилась опустить ее мне на голову. Кажется, назревал конфликт, в котором я могла бы поучаствовать, если бы сумела решить вопрос, считается ли брошенная Федором Аглаида Карповна старухой, которую надо прощать, или следует отнести ее к нервически настроенным женщинам в критической ситуации. На всякий случай я заняла оборонительную позицию за столом и оттуда примирительно сказала:

— Давайте забудем весь наш разговор, если это вас так травмирует.

— Нет, у тебя нет мозгов! — торжественно произнесла Аглаида Карповна. — Бедный Дима. Ты что, не понимаешь, сколько в Москве уличных часов, если считать со всеми станциями метро?

— И вы под всеми стояли? — ужаснулась я, понимая, что провинциализм из меня не выбьет никто. И никогда. Кстати, под столом лужа масла была первозданной. Вода с порошком сюда почти не попала. — Бедная, — прошептала я.

— Не под всеми, — успокоила меня Аглаида Карповна. — Я тоже сразу не поняла и подумала, что это правда.

— А! Значит, вас кто-то разыграл? Хорошая шутка, добрая. Подождите, так он пропал до того?

— Ты, Надя, меня извини, но лучше я помою полы.

— Так он делал вам предложение или нет? — на всякий случай уточнила я. Потому что еще неизвестно, кто из нас был сейчас в худшем положении. У меня лично затекли и спина и шея.

— Делал, — глухо отозвалась бабушка. — Но он же дурак какой. Мой внук Федор. — Она, кажется, готова была заплакать. Надеюсь, не из-за меня. — Но это же бред, чистой воды бред! Ты почитай внимательнее…

Я перечитала письмо.

— Детский сад, — сказала я.

— Наконец-то, — вздохнула бабушка. — Я не переписывалась с Федором, но ты посмотри на почерк. Это что, стилизация под первоклашку или пишет маньяк? А выражения? Ладно, предположим, у Феди было много травм головы, но неужели за последние восемь лет он мог так измениться? Одуреть?

— Не наговаривайте на себя, Аглаида Карповна, для того, чтобы на вас жениться, совсем не достаточно быть дураком!

— Что? — изумилась она.

Да, сидеть мне под столом не пересидеть. Но я не стерпела и все же спросила:

— А когда пришло письмо? Конверт есть?

— Я и так помню. За две недели до моего приезда сюда. И ехала-то я ему уши надрать. Но его нет.

— И за неделю до убийства Пономарева, — добавила я, еще ничего не понимая.

— Он пропал до того. Восемь лет назад. А теперь объявился, — горестно вздохнула Аглаида Карповна.

— А фотография? — осенило меня: надо же знать, как выглядит возможный подозреваемый в серии странных убийств.

Аглаида Карповна снова прошла в кабинет и принесла оттуда запаянную в целлофановый пакетик цветную карточку героя. Он был пижон. Стоял возле театра имени Гоголя с большим чемоданом и, видимо, обнимал кого-то за плечи. Половина плеча была отрезана вместе с объектом его внимания.

— Старая? — спросила я.

— Восемь лет, — кивнула Аглаида Карповна.

— С Диной. — Я решила проявить осведомленность и смелость.

— С Катей, — сказала она. — И фотография эта сделана мною, а послана, похоже, ею из ее альбома.

— Но зачем? — взывала я, все больше и больше сочувствуя Аглаиде Карповне.

Если меня когда-нибудь так будут дразнить внуки, я откажусь от них через Организацию Объединенных Наций.

— Но ты-то, ты-то ведь тоже знала Федора? — Аглаида Карповна нагнулась и полезла ко мне под стол.

В этот момент на кухне появился мой спаситель Яша. Он уставился на разоренное гнездо, минуты две похватал ртом воздух и произнес:

— Что? Уже началось? Моя мама, как всегда, оказалась права. Она говорила, что уже на этой неделе начнутся еврейские погромы. Давайте тряпку, чтобы вы так жили и чтоб я вас тут не видел.

Меня лично дважды отвлекать от работы не надо. Я сбежала от странной бабушки и закрылась от нее в ванной.

Глава 16