Чистое золото

Она сидела во второй машине, рядом с Петром Петровичем. В первом грузовике ехали Александр Матвеевич и Мухамет-Нур. Федора Семеновича Сабурова уговорила остаться, сказав, что без него не сможет написать отчет.

Петр Петрович пыхтел трубкой.

- Радуются… - сказал он. - И неизвестно, чему больше: тому ли, что им дело поручили, за которое они отвечают, или тому, что вырвались на свободу, в лес едут, вместо того чтобы за уроками сидеть.

- Вы их очень любите, Петр Петрович, правда?

- Привык, - неохотно ответил Петр Петрович, но, не удержавшись, прибавил: - Всякие проявления их самостоятельности я действительно люблю. Никогда и не вмешиваюсь. Сами всё организуют и сделают - лучше не надо.

Машины въехали в лес. Иногда разлапистая ветка задевала за крышу кабины и обдавала сидевших в кузове мягким рассыпчатым серебром.

По лесу ехали больше получаса, и Маня Заморозова начала жаловаться, что озябла.

- Эх, Заморозова замерзла, а Моргунова только подмаргивает!

- А Соколов смотрит соколом!

- А Рогальский в рогульку обратился!

- Сейчас всем жарко будет, - сказал Мухамет, - и рогулькам и моргулькам. Вот наша делянка. Стоп, машина!

- Лесины-то какие здоровые! - удивился Александр Матвеевич. - Вы не ошиблись, Мухамет, это наша делянка? Такой лес жалко на дрова.

- Э, нет! Здесь сухостоя много. Да и поляну эту надо расчищать. Тут собираются лесопилку новую ставить.

- Помните порядок, ребята! - кричал Илларион, когда, проваливаясь в рыхлые сугробы, все вышли на середину делянки. - Одной партией руководит Петр Петрович, другой - Мухамет-Нур, третьей - Александр Матвеевич, четвертой - Андрей Мохов, потомственный почетный лесоруб. Получайте инструменты!

- Девочки, которые понежней - Женя, Нина, Маня, - будете сучья обрубать. А ты, Тоня, забирай остальных девчат, и берите пилы, - распорядился Андрей.

- Андрюша, я тоже нежная, поставь меня на обрубку, - просила Лиза.

- С твоей нежностью как раз сосны валить, - определил Андрей.

Высокие голоса пил зазвенели равномерно и настойчиво. С ветвей посыпался искристый снег. Раздалось дребезжащее карканье кедровки.

Анатолий работал в паре с Мухамет-Нуром. Не привыкшему к такой работе Соколову казалось, что они до вечера не перепилят толстую лиственницу. Он напрягал все силы и наконец взмолился:

- Подожди, Мухамет, что-то плохо пила пошла.

- Пила хорошо идет, - сказал Мухамет, - это ты устал маленько. Отдыхай.

Толя выпрямился, обтер платком лицо, огляделся. Недалеко от него Тоня тоже остановилась передохнуть. В платке и полушубке, смеющаяся, белозубая, под большим заснеженным деревом, она показалась ему не то Снегурочкой, не то девушкой, к которой с дерева спускается Морозко: «Тепло ли тебе, девица, тепло ли, красавица?» Какие-то детские сказочные образы толпились в мыслях юноши, но он не дал им овладеть собой.

- Ну, давай, Мухамет.

- Отдыхай еще.

- Нет-нет, я отдохнул.

Когда Толя снова взялся за пилу и она, как в первый раз, сначала пошла рывками, а потом наладилась, юношей овладел строгий ритм работы. Тело послушно двигалось вперед и назад, рука крепко держала ручку пилы, мыслей не было. Ему казалось, что он работает уже очень долго и не устает. А когда он со страхом опять почувствовал первые признаки усталости, огромное дерево качнулось и звук пилы изменился.

- Берегись! - крикнул Мухамет и, схватив Толю за руку, отбежал с ним в сторону.

Шумя ветвями, лиственница рухнула на снег, и это падение было так величественно, что юноша загляделся.

К упавшему дереву сейчас же привел свою бригаду Мохов, и стук топоров присоединился к пению пил.

- Постой, не так топор держишь!

Андрей подошел к Мане и заметил, что на ней легкие вязаные перчатки.

- А рукавицы где?

- Да, понимаешь…

- Забыла, что ли? Ты, кажется, не из эвакуированных, здесь выросла. Знаешь, что в лесу без рукавиц работать нельзя.

- Да я знаю… Просто утром не нашла, а опоздать боялась… - вяло оправдывалась Маня.

- Эх, ты! «Под шкафом с левой стороны»! Подожди, нет ли у Мухамета запасных…

Рукавицы у Мухамета нашлись, и, принеся их Мане, Андрей язвительно сказал:

- Ничего не поделаешь, Манечка, придется поработать!

Зато Ниной и Женей Мохов был доволен. Обе работали старательно и быстро. Надо бы еще двух человек на обрубку поставить. Пильщики наддают жару, трудно поспеть за ними. А что, если снять с пилки Ваню Пасынкова? Он тоже не бог весть какой силач. Да из девушек кого-нибудь…

Отправившись искать Рогальского, чтобы договориться с ним насчет Пасынкова, Мохов вдруг заметил Новикову. Она стояла под елкой, сдвинув брови, и, видимо озябнув, переступала с ноги на ногу. Андрей подумал и, выбрав топор полегче, подошел к ней:

- Татьяна Борисовна, согреться не желаете? Топорик - игрушечка!

Новикова улыбнулась Мохову и взяла топор.

- Дубинская, Нинуша! - кричал Андрей. - Принимай пополнение! Проинструктируй Татьяну Борисовну!

Нина приветливо обернулась к Новиковой и подвела ее к срубленному дереву. Новикова с ожесточением стала обрубать ветви.

- Вы столько, сил не тратьте, Татьяна Борисовна, - спокойно говорила Нина, - не размахивайтесь так… Вот-вот… Теперь у вас пойдет.