Чистое золото

- Ну нет, не согласен! До дряхлости вам еще очень далеко. И есть души, которые никаким годам не сломить. Таких у нас много. Вы разве не замечали? - Он задумался и снова повторил: - Чудесный урок! Они Лермонтова знать будут. И любить. Да, и любить… Как это важно - с детства полюбить родных писателей, гордиться ими!.. И вот что: вы почему лермонтовский вечер не устроите у себя в клубе? Пусть весь прииск полюбит замечательного поэта.

- Э, ты, видно, не знаешь, что у нас такие вечера школа часто устраивает, - сказал Трубников. - Был горьковский вечер, вечер памяти Маяковского…

- И лермонтовский организуйте. Непременно.

- А я не сомневаюсь, что у Надежды Георгиевны это уже запланировано.

- Верно! - сказала Сабурова. - Уже готовим чтецов и актеров. Вот наша десятиклассница Кулагина, член комсомольского комитета, мне помогает.

Секретарь поздоровался с Тоней и Лизой. Девушки были немного смущены.

- У нас ребята большую культурную работу ведут, - продолжал Иван Савельевич. - С тех пор как школьники взяли на себя устройство спектаклей и вечеров, клуб преобразился.

- Ну-ну, не хвались… С товарищем Сабуровой дружно живешь?

- Да у нее ведь характер нелегкий, - хитро прищурился парторг. - Это она с виду такая спокойная, а как начнет интересы школы отстаивать - держись!.. Я, признаться, ее боюсь.

^{- Да н}у?

- Ей-же-ей! Одно время тяжело со снабжением было, хотели школу с довольствия снять, горячие обеды прекратить. Куда там! Такую бучу на партсобрании подняла!

- И правильно! Сейчас есть у вас к нему претензии, товарищ Сабурова?

- Кое-что есть! - весело, в тон ему, ответила Надежда Георгиевна. - Еще с осени обещал нам Иван Савельевич семена - мы хотим расширить опытный участок при школе, - а до сих пор их нет.

- Будут семена, будут, - успокоил ее Трубников. - Скоро получим и вам выделим.

- Что же ты, такими вопросами, как семена и снабжение, тоже занимаешься?

- Во все входить приходится, - просто сказал Трубников, и волжский выговор его, казалось, придал особую выразительность словам.

- Правильно, парторг! - серьезно заметил секретарь. - Ты людям первый помощник, в большом и малом… Да, - спохватился он, - ты говорил, что в шахте должен быть к трем часам. Иди, брат. Я скоро еду.

Иван Савельевич поднялся.

- В живой уголок-то зайди, Василий Никитич, - сказал он, прощаясь с секретарем, - настоятельно советую.

Выждав, пока Трубников попрощается со всеми и уйдет, методистка обратилась к Надежде Георгиевне:

- С планом урока вы позволите познакомиться?

Сабурова порылась в портфеле и протянула гостье небольшой листок бумаги. Та начала читать, все выше поднимая брови.

- Так… Ну хорошо… Только почему у вас не отмечен организационный момент? В порядке ли был класс к вашему приходу, чиста ли доска, приготовлен ли мел?

- Голубчик, право же… - начала Сабурова, и Тоня, взглянув на нее из-за шкафа, поняла, что Надежде Георгиевне невыносимо скучно разговаривать с гостьей. - Право же… я преподаю сорок лет и не знаю случая, чтобы к моему приходу в классе не было чисто или не принесли бы мела.

- Нет, позвольте, об этом можно поговорить…

- А пожалуй, действительно не поспеем засветло в Шабраки! - перебил ее секретарь, и глаза его опять засмеялись. - Дальше какие у вас уроки, товарищ Сабурова?

- В старших классах физика, пение и физкультура.

- Интересно, но остаться нельзя. Вот в живой уголок я заглянул бы на минутку. Иван Савельевич говорит, что вы тут целый зоосад развели…

- Так я пока поговорю с директором, а вы посмотрите животных, - снисходительно улыбаясь, проговорила методистка.

Улыбка совсем не шла к ее лицу и означала, что она хоть и удивляется странным интересам областного партийного руководителя, но согласна простить ему это чудачество.

- Разыщите Петра Петровича, друзья, - обратилась Сабурова к Тоне и Лизе.

- Он в уголке, наверно, Надежда Георгиевна.

- Не надо тревожить товарища, - вмешался секретарь, - мне девушки покажут. Верно?

- Ну да, покажем! - бойко ответила Лиза.

А Тоня, перехватив укоризненный взгляд Сабуровой, ответила, как подобает вежливой девушке:

- С большим удовольствием, пожалуйста!

- Так идемте. А вы, товарищ Сабурова, помните мои слова: уроком я доволен.

Он, посмеиваясь, прошел с девушками в раздевалку и, накинув на плечи шубу, зашагал к «живому уголку».

Это был отдельный домик на школьном дворе. Здесь жили орел, белки, крысы, кролики. Были в уголке и бурундуки и несколько ужей. В большом аквариуме среди каменных гротов и водных растений плавали тритоны и пышные вуалехвосты. На заставленных цветами подоконниках стояли клетки с птицами. Уголок был любимым детищем Петра Петровича и школьного сторожа Мухамет-Нура, который проводил здесь все свободные минуты.

Мухамет и сейчас с недовольным видом кормил морских свинок, внушая им:

- Просить надо кушать. Будешь молчать - никто не даст!

Перед Петром Петровичем и юными натуралистами стоял с унылым видом маленький толстый четвероклассник. Ребята дружно бранили его. Дежуря в уголке, толстяк забыл накормить свинок и оставил открытой клетку щегла. Крупный, красивый щегол вылетел и сильно избился о стены и окна.