Чистосердечное убийство

— Да, не первый, — признался Шаталов. — Первый раз я женился совсем молодым. Мою первую жену звали Татьяна. Мы с ней вместе работали в геологоразведке. Тогда наш брак казался мне таким счастьем… Но потом, после рождения Кости, отношения у нас разладились, и под конец мы едва терпели друг друга.

— А как случилось, что Костя остался с вами? Ведь такое редко бывает…

— Он со мной и не остался, воспитывался у Татьяны. Но ему было там плохо, и когда Косте исполнилось 14, он сбежал ко мне. Татьяна, в общем, не возражала — мальчик ей мешал налаживать личную жизнь. С тех пор сын живет у меня.

— И у него нормальные отношения с мачехой?

— В том-то и дело! Я же вам говорил: Ольга сумела создать в семье теплую, уютную атмосферу. Она относится к Косте как к родному, ничем не отличает его от Даши.

— А ваша первая жена жива?

— Татьяна? Конечно, жива. Живет и здравствует. Насколько я знаю, сменила после меня уже третьего мужа.

— Вы не поддерживаете отношения?

— Пока Костя жил у нее, мы перезванивались, даже встречались: ведь мне надо было видеться с мальчиком. Но после того как он переселился ко мне, мы виделись всего два раза, да и то случайно.

— А ваша бывшая жена вам не звонила? Не требовала денег?

— Да, пару раз было такое, — признался Шаталов. — Причем каждый раз, когда у нее портились отношения с очередным мужиком. Да, она просила денег. И я давал. Какая-то тысяча долларов для меня ничего не значит, а ей это помогало.

— А больше она не требовала?

— Серьезных денег — нет, не требовала.

— Скажите, а в вашем завещании она упомянута?

— Да, я ей завещал 50 тысяч баксов, — подтвердил Шаталов. — Я об этом не сказал, потому что сумма небольшая. Такие же суммы я оставил и некоторым другим своим родственникам.

— И еще вот какой вопрос. Здешний житель Егор Тихонов ведь вам рассказывал про этого призрака?

— Да, он мне рассказал старинную легенду про деревню Онуфриево, про опричника — моего однофамильца и про проклятие Ольги Онуфриевой.

— Он вам советовал уехать отсюда?

— Да, было такое.

— И как вы отнеслись к этому совету?

— А как я мог к нему отнестись? — пожал плечами нефтяник. — Я это место долго искал. Объездил всю западную часть Владимирской области, пока нашел. Здесь все, чего мне хочется: речка, лес, поля… Дом хороший отстроил. Так какого же лешего я буду все это бросать? Из-за того, что кто-то решил надо мной подшутить? Нет, я и Ольге так же ответил: не уеду, сколько бы они ни пугали!

— А что, жена вам тоже советовала уехать?

— Ольга? Нет, она человек здравого ума. Она просто передала мне свою беседу с этим Тихоновым и спросила, что я об этом думаю. Ну, я ответил, и она со мной согласилась.

— Что ж, спасибо за откровенность. Пока что у меня вопросов больше нет. Теперь мне хотелось бы познакомиться с вашими домашними, а также с теми людьми, которые вас обслуживают.

— Желание вполне выполнимое, — ответил Шаталов. — Еще четверть часа посидим, закончим рыбалку и пойдем прямо ко мне. Там со всеми и познакомитесь.

— Хорошо, — согласился Лев.

На этом разговор закончился. Виктор Петрович вновь сосредоточил все внимание на удочках, а Гуров свои, наоборот, смотал и сидел, просто глядя на воду и размышляя. Беседа с предпринимателем не дала ему никаких зацепок в расследовании. Если отношения в семье Шаталова, а также с его бывшей супругой были именно такими, как он их описал, там не могла таиться опасность. Стало быть, «шутника» следовало искать где-то в другом месте. Впрочем, на слова бизнесмена полностью полагаться не следовало. Гуров знал, что семейные отношения — сфера чрезвычайно тонкая, и человек может сильно ошибаться насчет своих домашних. Здесь следовало полагаться не на слова, а на собственные наблюдения.

Как и обещал Шаталов, спустя четверть часа он вынул удочки, смотал их, и они двинулись обратно в поселок. Вскоре бизнесмен открыл своим ключом калитку, и они вступили во двор усадьбы. Гуров уже видел раньше участок перед домом Шаталова, но теперь он находился на самом этом участке и вновь поразился, как здесь все ухожено.

— Красиво у вас тут! — сказал он, обводя взглядом живописный газон, стоявшие на нем ели и туи, заросли кизильника и рододендрона и особенно цветники. — Это ваша жена так старается?

— Нет, что вы! — воскликнул бизнесмен. — Ольга, конечно, тоже к этому руку прикладывает, но одна она не смогла бы поддерживать сад в таком порядке. Это все Алексей, наш садовник. Да вот и он сам.

В эту минуту из-за дома вышел человек не совсем обычной внешности. На вид ему было лет пятьдесят. Совершенно лысая голова, шишковатый череп, задумчивый, даже рассеянный взгляд делали его похожим на какого-то античного философа. Одет этот «философ» был в рабочую спецовку со множеством карманов. Из одного торчал секатор, из другого — маленькая лопаточка, в третьем виднелась какая-то баночка.

— Вы что, со слугами тоже будете разговаривать? — спросил Шаталов у Гурова.

— Да, мне необходимо поговорить со всеми, кто живет в доме, — подтвердил сыщик.