Чистые души. Книга 1 (СИ)

Дом О. С. застрял между огромных старых яблонь. Их ветки затеняли крышу, мох покрывал серый шифер. Участок, давно зарос, из под снега, тут и там, торчали серые стебли репьев. В дальнем углу стоял покосившейся дровяник. Однако дом нес следы недавних улучшений: крышу подлатали с одной стороны толем, поправили забор, у въезда дорожку засыпали гравием. Наверняка это О. С. постарался. Такие как он не могут не улучшать свою жизнь!

Прохор огляделся и задрав голову вверх, повел носом по-собачьи.

— Переход был не один месяц назад. И вряд ли остались явные следы, — сказал Семен. — Пойдем, покажу место. Я думаю, если границу перешли, то на соседнем участке.

Прохор кивнул и перешел в истинную сущность, превратившись для существующих в реальном мире в размытое пятно, похожее на летнее марево. Семен, оглядевшись, последовал его примеру и шагнул сквозь забор на участок. В межмирье твердые доски были лишь темными, длинными тенями, впрочем, как любая вещь, межмирье несло в себе лишь ее отражение.

Они прошли через заросли репьев, в межмирье — тени разного оттенка. В них вился тающий, розоватый след. Видимо совсем недавно тут была кошка. Миновав забор, отделяющий соседний участок, они оказались в зарослях на соседском пустыре. Тут серые стебли сухой травы и кусты торчали из снега частым лесом. Семен указал рукой вперед, на месте старого пепелища в небо поднималось буро-серые, алые и черные струи — следы давнишнего пожара все еще сохранились над остовом дома.

Кто-то зашипел и раздвигая тени к ним вышла, вся распушившаяся кошка. Увидела их и застыла, мигая желтыми глазами.

— Это же мы, стражница! — сказал Прохор и наклонился, протянув руку. Кошка, подумав, подошла, потерлась о протянутую руку и удалилась обратно.

— Чем не признак? — пробормотал Семен.

— Что?

— Я говорю: если тут была нарушена граница, много мелкой нечисти вывалилось с той стороны. Всегда же так — в прореху сыплется всякая гадость. Вот кошка и бродит, ищет их.

Прохор только кивнул в ответ и двинулся вперед.

Пустоты старого погреба темнели чернотой. Серыми тенями лежали над ними остатки лаг и досок. Алые всполохи и струи, что они видели издалека, исходили от них. Прохор, присел, заглянул вниз. Потом поднял голову и развел руками:

— Ничего. Чисто.

— Хорошо. Давай посмотрим вокруг. И в следах пожара. Вдруг ты заметишь что-то?

Страж встал и обошел остов дома, принюхиваясь к каждому уголку. Осмотрел тени со всех сторон. Семен бродил вокруг, старался не мешать.

— Тут… кажется, есть некий признак, что-то тут запуталось… — проговорил наконец Прохор. — Не пойму.

Он сделал еще круг, потом спрыгнул вниз, снова вылез и улыбнулся:

— Умельцы! Знаешь, не ткни ты меня прямо в эти развалины, я бы ни за что не учуял! И как догадались!

— Спрятать след перехода в следах пожара?

— Да, старый прием, однако применяется редко, слишком много сил и мастерства требуется. Вот, взгляни, — проговорил Прохор. — Видишь, к алому примешан багряный?

Семен остановился рядом:

— Да, вижу теперь. Сможешь потянуть след? Куда приведет?

— Уже потянул! — усмехнулся Прохор. — Идем, увидим.

Алый след перехода увел их дальше, за границу мира, пересек изнанку и через несколько секунд они оказались в точно таком же месте, где и были, на пепелище старого дома, только мир был иным.

Семен огляделся. За забором, где на их стороне располагался старый домишка, теперь поднималась красная черепичная крыша добротного дома, да и забор был из кирпича.

— Идем, — потянул он Прохора и оба направились туда.

На участке за кирпичным забором не торчали стебли травы, видимо под снегом был газон. Над бассейном плексигласовый теремок крыши, беседка с мангалом и баня. Аккуратно сложены дрова, круглые очертания клумб угадываются под снегом, сарай украшен резьбой.

Только вот фигурка гнома разбита, в плексигласовой крыше дыра и внутри, на пленке, закрывающий бассейн от мусора, валяется стул; кто-то справил нужду прямо на участке, да не один раз, а железный мангал перевернут. В окне женщина. Смотрит с тоской и под глазом у нее синяк. Мальчишка лет пятнадцати, совершенно потерянный, собирает под окном осколки. Руки у него дрожат, мальчик всхлипывает.

— М-да, — говорит Прохор.

— М-да, — отвечает Семен тем же тоном. — Останемся, поглядим.

Они ждут. Через некоторое время в доме что-то происходит, мальчик бросает свои дела, поднимает голову, сжимает кулаки. Сквозь незанавешенные окна Семен и Прохор видят как безобразит в доме О. С, вернее, его брат близнец, с пропитым лицом и злостью во взгляде. Похож, как две капли воды и не похож в тоже время.

— Что ж, все ясно. Пора назад, — говорит Прохор, когда копия О. С бросает в окно стул и стекло со звоном осыпается в снег. — Тут мы все видели.

Теперь им хорошо как слышно обрюзгший О. С. что-то кричит несчастной женщине, размахивая у нее перед носом кулаками.

— Да, — соглашается Семен. — Возвращаемся.

— Пойдем сразу? — говорит Прохор.

— Закончим дело.