Чистый лист: Природа человека. Кто и почему отказывается признавать ее сегодня

Но теория взаимного альтруизма предполагает и иную возможность: что некоторые из генетических различий между людьми в их социальных эмоциях системны. Единственное исключение из правила, гласящего, что отбор снижает вариативность, проявляется, когда лучшая стратегия выживания зависит от поведения других организмов. Это похоже на детскую игру «камень-ножницы-бумага» или на ситуацию выбора дороги на работу. Когда люди начинают избегать запруженных автомагистралей и выбирают менее популярные дороги, движение на них становится более интенсивным, так что многие возвращаются на магистрали, и тогда там снова появляются пробки, заставляя людей выбирать второй маршрут, и т. д. В итоге автомобилисты распределяются в некоторой пропорции между двумя дорогами. Когда подобное случается в эволюции, это называется частотно-зависимым отбором.

Еще одно естественное следствие взаимного альтруизма, продемонстрированное в большом числе симуляций, — то, что частотно-зависимый отбор может вызывать временное или постоянное смешивание стратегий. Например, если в популяции преобладают взаимные альтруисты, меньшинство, состоящее из обманщиков, иногда может выживать, пользуясь преимуществами их щедрости до тех пор, пока обманщиков не станет так много, что они начнут слишком часто наталкиваться друг на друга или взаимные альтруисты не научатся их распознавать и наказывать. Станет ли популяция гомогенной или в ней будут присутствовать и те и другие стратегии, зависит от того, какие стратегии конкурируют, какая преобладала вначале, насколько легко они входят в популяцию и покидают ее, и от того, какие выгоды приносит сотрудничество, а какие — обман69.

Интригующая параллель: в реальном мире люди генетически различаются в своих эгоистичных склонностях, и в компьютерных моделях эволюции альтруизма акторы способны развивать такие различия. Это может быть совпадением, но, скорее всего, это не так. Некоторые биологи приводят данные, что психопатия — это стратегия обмана, эволюционировавшая под влиянием частотно-зависимого отбора70. Статистический анализ показывает, что психопат, вместо того чтобы обнаруживать крайние проявления одной-двух черт характера, демонстрирует явно выраженный особый набор черт (внешнее обаяние, импульсивность, безответственность, бездушие, бесстыдство, лживость, стремление использовать других в своих интересах), которые отличают его от остальной популяции71. К тому же у многих психопатов нет мелких физических недостатков, продуцируемых биологическим шумом, а это позволяет предположить, что психопатия — не всегда биологическая ошибка72. Психолог Линда Мили утверждает, что частотно-зависимый отбор породил как минимум два вида психопатов. Один вид — люди, чья психопатия генетически предопределена и не зависит от того, как они росли. Другой — люди, предрасположенные к психопатии только при определенных условиях, в частности если чувствуют, что неконкурентоспособны в обществе или если принадлежат к группе асоциальных ровесников.

То, что некоторые люди, возможно, уже рождаются со слабой совестью, резко противоречит концепции «благородного дикаря». Сразу приходит на ум старомодное представление о прирожденных преступниках и дурном семени, разрушенное интеллектуалами XX века. Его заменило убеждение, что все преступники — жертвы бедности или дурного воспитания. В конце 1970-х годов Норман Мейлер получил письмо от заключенного по имени Джек Генри Эббот, который провел бо́льшую часть жизни за решеткой за различные преступления — от подделки чека до убийства сокамерника. Мейлер писал тогда книгу об убийце Гэри Гилморе, и Эббот предложил помочь ему проникнуть в образ мыслей убийцы, поделившись с ним своими тюремными дневниками и жесткой критикой системы уголовного права. Прочтя дневники, Мейлер был заворожен талантом Эббота и объявил его новым выдающимся писателем и мыслителем — «интеллектуал, радикал, потенциальный лидер, человек, одержимый образом более развитых человеческих отношений в том лучшем мире, какой может выковать революция». Он организовал публикацию писем Эббота в журнале New York Review of Books, а затем издание их в 1980 году отдельной книгой «В брюхе зверя» (In the Belly of the Beast). Вот отрывок, в котором Эббот описывает, на что это похоже — зарезать человека:

Через нож в руке тебе передается трепет его жизни. Нежность этого ощущения посреди жестокого акта убийства тебя буквально переполняет… Ты опускаешься на пол, чтобы прикончить его. Это как резать теплое масло — вообще никакого сопротивления. Они всегда шепчут одно и то же слово в конце: «Пожалуйста». И почему-то кажется, что это не мольба о пощаде, а просьба сделать это правильно.