Чистый углерод. Алмазный спецназ - 2

— Нигга, бразза, да я только… — вякнул Теннесси и тут же заткнулся, болезненно охнув. Человек с ружьем сказал:

— Я тебе раз говорил уже? Я тебе не нигга, а фусу. Еще раз по чавке звякнуть?

— Бразза, да у нас в Штатах это означает очень даже вежливое…

— Плевал я на твои Штаты, — сказал человек с ружьем. — Если тебе так уж стукнуло в мозги быть вежливым, обращайся ко мне Булу Шонка[6]. Усек?

— Ну, усек…

— То-то. И к девке не лезь с руками. Если что, твоя очередь все равно будет первая… От конца.

Хреново, подумал Мазур. Но все равно, толстая полярная лисичка все же не в ухо дышит, а бродит поблизости…

Судя по тому, как его легонько двинуло по полу ногами вперед, машина свернула направо, не особенно снизив скорость. Поехала медленнее, остановилась окончательно, мотор выключили. Послышался легкий стук, словно откатили дверь. Ружье от его затылка не отодвинулось. Слышно было, как несколько человек выскакивают из кузова, тихо всхлипнула Николь — ага, это ее вытащили наружу.

— Ну что… — сказал человек с ружьем. — Я сейчас вылезу первым, а ты за мной. Когда вылезешь, руки держи за спиной. Все понял?

— Понял, — пробормотал Мазур.

— Ну, валяй!

Мазур, умышленно двигаясь медленно-медленно, уперся руками в затоптанный пол, встал на колени. Хватило пары секунд, чтобы осмотреться, достаточно и того, что он видел перед собой. Большой микроавтобус, скорее всего, американский. За окном, недалеко — довольно большое здание из потемневших толстых стволов, крытое черепицей…

— Ну, пошел!

Ни переломов, ни вывихов. И заначка на своем месте. Ладно, бывало и хуже… Он слез на землю, покрытую густой буроватой травой. Неподалеку на земле сидела Николь с заложенными за спину руками, со смертельно бледным, застывшим лицом и недавно просохшими полосами слез на щеках.

Вся теплая компания помещалась не менее чем в четырех метрах от них — предусмотрительно, что ж. Пятеро: двое белых, трое негров. Булу Шонка угадывается сразу — здоровенный фусу годочков пятидесяти, держит Мазура на прицеле внушительного помпового «Моссберга», способного на таком расстоянии превратить в гуляш и Мазура, и девушку — а вот его самого ни за что не достанешь в прыжке из столь неудобного положения. Еще двое с револьверами, у остальных оружия вроде бы нет, но от этого не легче. Возле них — сумки его и Николь.

— Майк, отнеси, — распорядился Булу Шонка, кивнув на сумки.

Один из белых проворно их подхватил и быстро пошел в сторону здания. Стоявшего на высоком, чуть ли не в метр, каменном фундаменте — ага, начало века, когда змей и тут, и в других местах было гораздо больше, чем теперь, кишмя кишели. Это потом за них стали платить премии — грошовые, но если наколотить охапку-другую, то имеет смысл охотиться и лет за десять извели. Змеи не способны подняться вверх по вертикальной поверхности. В змеиных местах африканцы с той же целью поднимали хижины на сваи, а промежутки между сваями заделывали циновками. Мазур еще застал такие дома в глухомани.

— Ну вот, — сказал Булу Шонка. — Посиди пока, подыши свежим воздухом.

Когда дело доходит до драки, таких следует исключать из игры в первую очередь — спокойный, несуетливый, слова лишнего не скажет, оружие держит умело, битая жизнью сволочь. Остальные тоже не выглядят новичками в своем ремесле, вот только Теннесси малость подкачал — отмечен клеймом вечной шестерки, каковая и в Африке шестерка. Такого в случае чего лучше легко подранить — непременно начнет метаться, дико орать, прибавлять суеты…

— Закурить дайте, — сказал Мазур.

— А черную сигару покурить не хочешь? — моментально встрял Теннесси. — На пару со своей девочкой?

Булу Шонка только покосился — и Теннесси моментально умолк, даже попятился на шаг с испуганным видом — похоже, его здесь критиковали не только словесно.

— Билли, — сказал Шонка. — Запали сигаретку и брось ему.

Билли достал пачку, но недовольно заворчал:

— Может, ему еще вискаря?

— Никогда не надо спешить, — наставительно сказал Шонка. — Неизвестно, как все обернется, усек?

Билли кинул зажженную сигарету, упавшую у ноги Мазура. Мазур наклонился и ловко подхватил ее губами.

— Девушка не курит? — спокойно осведомился Шонка.

— Нет, — сказал Мазур.

— И правильно делает. Для здоровья вредно. Ну, сиди, кури и не говори, что к тебе плохо относятся…

Кое-что было понятно уже теперь. Шонка — не последний человек в этой банде, но старшой все же не он. Старшой сейчас сидит в доме и, никаких сомнений, разглядывает трофеи. Причем точно еще неизвестно, чем все кончится — из слов Шонки можно сделать вывод, что с Мазуром попытаются о чем-то договориться.

Он повернул голову вправо-влево — и, не услышав окрика, стал озираться уже откровеннее. Довольно большое, расчищенное от леса пространство. Чуть левее — еще три таких же дома: невысоких, из вековых деревьев, в которых застрянет любая пуля. Ну да, лет его назад португальские плантаторы строили именно такие укрепленные поселки.

Вон тот домик — скорее всего кухня, над ним единственным — высокая кирпичная туба. Но главное…