Читай меня вслух

Катя щелкнула кнопкой, выключив компьютер, и бесшумно выпорхнула из-за стола; Дарья же долго шуршала целлофановым пакетом, потом, стуча каблуками, металась по кабинету, ища сумку, которая почему-то оказалась на подоконнике. Спускаясь по лестнице, Катя слышала только шаги Дарьи: бам-бам-бам! – точно она вколачивала гвозди в ступеньки.

Катя вышла из здания редакции и жадно втянула носом свежий воздух октябрьского вечера. Надела свой красный берет, чтобы не замерзли уши. А Дарья тут же нашла тему для разговора:

– Как твои новости поживают?

– Ждут награды за беспрецедентность. – Катя вздохнула и как-то невесело усмехнулась.

– Только не ной, и без твоих соплей тошно. У меня на повестке дня массовая драка и ограбление, а ни одна статья еще не готова.

Животрепещущие истории давно перестали пугать Дарью. Куда страшнее для нее был пустой файл текстового редактора, обнаруженный пятничным утром. Хроническое опоздание со статьями выходило у Дарьи еженедельно, как и сам «Городской вестник».

Собеседница отмалчивалась, поэтому Дарье пришлось сменить тактику.

– Хорошая погода сегодня. Прогуляюсь до парка и бахну чайку!

– Удивляюсь, как ты сохраняешь оптимизм, работая с криминальными сводками, – засмеялась Катя. На самом деле она удивлялась, как в Дарью помещается столько еды и жидкости. По ее подсчетам, коллега должна была лопнуть уже после четвертой кружки кофе, случившейся в полдень.

– Все просто, дорогуша! Перед уходом из редакции выбрасывай в урну свои дурные мысли. – Дарья подмигнула, гордо расправив и без того широкие плечи.

Теперь замолчали обе, потому что темы для разговора внезапно иссякли. Катя не любила беседы по необходимости, когда обсудить было нечего, а молчать – неудобно. Бессмысленная болтовня – всего лишь изящная форма лицемерия.

Наконец, они дошли до автобусной остановки, где и попрощались. Отделавшись от назойливой коллеги, Катя облегченно выдохнула. Теперь ничто не мешало вспомнить прошедший день и найти то, что достойно попасть в блокнот. Но сегодня оказалось таким серым и унылым, что Катя решила оставить только одну запись.

«Мне хочется видеть на стеклах не грязь, а созвездия», – на этих словах заметка прерывалась. Мысли, которые она не успела перенести на бумагу, роились в ее голове: составлялись фразы, перебирались слова и формулировки. Катя шла по тротуару, усыпанному листвой, и пинала носком ботинка каштаны. Когда удавалось выстроить удачное предложение, она останавливалась посреди улицы, выуживала из сумки блокнот и записывала. С мыслями следовало обращаться как с выпечкой: достать из головы прежде, чем они подгорят.

Листы заполнялись строчка за строчкой. Катя стояла под уличным фонарем, набрасывая новую заметку. Начавшийся дождь прервал ее – и блокнот пришлось прятать в сумку.

Непогода застала Катю рядом с книжным. Вместо того чтобы спрятаться под зонтом, она взбежала по ступенькам и юркнула в магазин. Здесь было непривычно многолюдно, будто все книжные в городе разом закрылись и остался только этот. Минуя очередь у кассы и стеллаж с новинками, девушка не могла избавиться от ощущения, что все на нее смотрят.

Катя нервно поправила непослушный локон, выбившийся из-под берета. Она не любила свои волосы за их ванильный оттенок и кудрявость. Не любила бледную кожу и будто фарфоровое личико, на котором зеленые глаза казались слишком большими и яркими. Словом, Катя не любила все, что делало ее похожей на куколку. Этот образ позволял людям считать, будто она глупая и наивная. Чтобы казаться взрослее, Катя превратила свои косы в каре и облачилась в черное лакированное пальто – но все равно получилась куколка, разве что винтажная. Ее пальто выглядело старомодным, зато отражало свет ламп и напоминало ночное море: от движений блики словно качались на волнах и ныряли в карман. Возможно, именно это и привлекало внимание окружающих.

Наконец Катя нашла тихий уголок и спряталась за стеллажом. Ей нравилось разглядывать книги в уединении: листать страницы, вдыхать запах новой бумаги и типографской краски…

Катя сощурилась, изучая книжные корешки на верхних полках. Свои очки она потеряла месяц назад – и теперь копила на новые. Поэтому убеждала себя, что зашла в книжный только ради любопытства, никаких покупок. Она решительно сжала кулаки и круто развернулась, чтобы уйти. Но в этот самый момент кто-то толкнул стеллаж с другой стороны. Катя успела отскочить, что и спасло ее от книги, упавшей с верхней полки. «Привет! Давай поговорим» – так она и называлась, будто бы самовольно прыгнула вниз, приметив собеседницу. Забавное совпадение. Катя улыбнулась своим мыслям и вернула книгу на место, напоследок шепнув ей: «Прости, но очки важнее». А потом поспешила к выходу, чтобы не передумать.

На следующее утро Катя защищалась от словесных нападок начальницы цифрами: считала до ста, а потом в обратном порядке. Это помогало держать себя в руках. Слова разбивались о выстроенный щит из мысленного счета. В какой-то момент она сбилась, и голос начальницы обрушился на нее фразой:

– Тебя нанимали журналистом, а не сказочником!