Читай меня вслух

Она замерла и даже задержала дыхание, словно любое колебание воздуха могло повлиять на ответ. Катя уставилась в экран, и ей показалось, что окружение сузилось до размеров одной точки, центра мигающего курсора, существующего в бесконечном пространстве рабочего поля. Внезапно его белизна нарушилась. Зрение уловило движение.

– Рад тебя читать, – появилось на следующей строчке, под ее неуверенным приветствием. Катя облегченно выдохнула, освобождая радость, которая зазвучала в ней мажором.

– Спасибо, что ответил так быстро.

– Да у меня и нет других занятий. Жду, когда ты придумаешь что-то кроме сидения в темноте.

Шутник продолжал настаивать на том, что он – персонаж, нарочито подчеркивая свою схожесть с тем, о ком она пишет. Отличная маскировка, но пора уже прекращать это притворство!

– Я видела тебя сегодня!

– Это исключено, – ответ последовал незамедлительно.

– Почему?

– Я всего лишь персонаж. Единственное место, где я могу существовать, – бумага. Мое телесное воплощение невозможно.

– Ты снова хочешь меня запутать?

– Я, наоборот, хочу рассказать тебе как можно больше, чтобы ты поняла все.

Катя замерла. Перечитала последние реплики и прикусила губу от растерянности. Потом торопливо застучала по клавиатуре, словно боялась, что в любой момент шутник исчезнет и не прочтет ответ:

– Сегодня на автобусной остановке я видела парня. Он разглядывал меня так открыто, точно хотел обратить на себя внимание. Я попыталась с ним заговорить, но он сбежал, якобы спеша на автобус. Прощаясь, он упомянул оконные галактики. Это не было совпадением! Он сказал это намеренно, зная, что я отреагирую. Это звучало как пароль, кодовые слова, которые говорят, чтобы показать причастность к какому-то делу. И я убеждена, что это ты! – Она считала, что после таких замечаний он сдастся, поняв, что рассекречен. Ее версия была идеальной, в отличие от тех небылиц, что рассказывал шутник.

– Ты ошиблась, – парой слов он сломал все предположения.

– Но ведь только ты знал про оконные галактики! – упрямилась Катя.

– Милая, в мире столько повторяющихся вещей! Ты можешь увидеть на улице своего двойника – как будто с зеркалом встретилась. А теперь представь, сколько одинаковых мыслей может посетить головы разных людей.

– А еще у него были разные глаза! Один голубой, как пишу я, а другой – карий, как уверяешь ты. Что на это скажешь?

– Скажу, что сыщица из тебя никудышная. Когда разгадка у тебя под носом, ты строишь башенки из невероятных домыслов!

– Так в чем разгадка?! Расскажи мне, тупице!

– Вернемся к тому, что я – персонаж твоей истории.

– И дальше что?

– Вот и ответ!

– Ты издеваешься?!

– Не злись! Ты хочешь, чтобы я подтвердил твою догадку и написал, что тебе угодно прочесть. При всем уважении к тебе я не буду этого делать. Не жди от людей желанных тебе действий и слов – так не бывает, будь то реальный человек или всего лишь книжный персонаж.

– Я уже ничего не жду от человека, который меня разыгрывает! – огрызнулась она.

– Да я просто хочу помочь! А ты продолжаешь копаться в своей фантазии. Вранье обо мне не исправила, все так же упрямишься и отказываешься верить моим словам. Ты ставишь свои фантазии выше реальности. Думаешь, что в этом мире все зависит от твоих выдумок. Но даже персонаж из твоей головы имеет право быть самим собой.

Курсор едва поспевал за ходом его мыслей:

– Я должен жить на страницах: быть настоящим и непредсказуемым. А ты загоняешь меня в рамки своей фантазии и даже не хочешь прислушаться ко мне! Так не делается! Пока не научишься слушать персонажей, никакой ты не писатель! Не видишь дальше своего носа. Как при такой близорукости можно о чем-то рассуждать?!

– Я не могу серьезно воспринимать советы, когда не знаю даже, кто их дает.

– Звучит как цитата из книги «1000 и 1 глупая отмазка».

Катя хотела ответить, но как ни старалась подобрать слова, подходящих так и не нашлось. Разозлившись на шутника и саму себя, она решила закончить разговор и закрыть текстовый файл, но в последний момент ее остановили возникшие из-под курсора буквы.

– Не обижайся, я ведь не со зла тебе это говорю. Возможно, у меня специфический юмор, но я пытаюсь сделать наш разговор непринужденным.

– А получается только кидаться издевками, – обиженно отозвалась Катя.

– Знаешь, отчего так? Ты мне имени не дала. Откуда же взяться непринужденности, пока мы ведем беседу незнакомцев?

Катя засмеялась, поражаясь, что шутник снова возвращается к содержанию ее произведения. Злость и обида ослабли – она не могла злиться и улыбаться одновременно.

– Хорошо. Какое имя ты хочешь? – сдалась Катя. Кем бы он ни был – шутником или книжным персонажем – ей нужно как-то к нему обращаться.

– Мне все равно.

– Тогда назовем тебя Сашей, – написала она, намекая, что знает личность, которая скрывается за легендой о персонаже. Хотя она не знала, а только догадывалась, перебирая все возможные варианты.

– Банально! – тут же отверг он.

– Сережа.

– Избито!

– Рома?

– Пафосно! – Ответы появлялись так быстро, будто их придумали заранее. С таким же мастерством главред критиковала статьи, едва взглянув на заголовок.