Чочара

- Ты продашь нам немного сыра?

Он ничего мне не ответил, даже не обернулся и продолжал идти вперед, как будто не расслышал. Я опять закричала ему:

- Синьор Евангелист, продайте мне сыра. На это он сказал мне:

- Меня зовут не Евангелист, а Де Сантис. А я:

- Мне сказали, что твое имя Евангелист.

- Мы - евангелисты по вере, вот и все,- ответил он мне.

Наконец, как бы мимоходом, он бросил нам, что, может быть, продаст нам сыра; мы пошли за ним в его хижину. Сначала он впустил в соседнюю хижину своих овец, называя их всех по имени: «Бианкина, Пачокка, Матта, Челесте...» - и так далее, закрыл за ними дверь и только потом прошел впереди нас в свою хижину. Хижина была похожа на ту, в которой жил Париде, но была немного больше и казалась почему-то беднее, более пустой и холодной, может быть, такой ее делало нелюбезное обращение хозяина. Вокруг огня, как и у Париде, на таких же скамейках и чурбанах сидело много женщин и детей. Мы тоже сели, а он сложил руки и стал молиться, и все стали молиться с ним, даже дети. Я очень удивилась, потому что в наших краях крестьяне молятся редко и только в церкви; но тут я вспомнила его ответ и поняла, что они другой веры, чем мы. Микеле с интересом наблюдал за ними, и как только они кончили молиться, спросил, каким образом они стали евангелистами, по-видимому, он знал значение этого слова. Мужчина ответил нам, что он и его два брата были в Америке, где они работали; там они встретили протестантского пастора, который убедил их в правоте своей  религии,  и они  перешли  в  веру евангелистов.

Микеле спросил, какое впечатление произвела на него Америка, и он ответил:

- Мы сели на пароход в Неаполе и высадились в каком-то маленьком городе на побережье Тихого океана, дальше ехали поездом и очутились в больших лесах, мы ведь нанялись на работу как лесорубы. Из того, что я видел, можно  заключить, что в Америке много лесов.

- А городов вы не видели?

- Только тот, где мы высадились. Это был маленький город... Два года мы провели в лесах, потом той же дорогой вернулись в Италию.

Микеле был удивлен, очевидно, этот рассказ показался ему очень забавным; позже он мне сказал, что в Америке есть огромные города, но эти люди видели только леса и думают поэтому, что вся Америка покрыта лесами. Некоторое время они еще говорили об Америке, но приближался вечер, нам пора было уходить, и я спросила насчет сыра. Мужчина порылся в темноте в соломе крыши и вытащил оттуда две головки сыра, маленькие и желтые, сказав, что они стоят столько-то. Он заломил такую цену, что мы подпрыгнули на месте: таких цен мы не слышали даже в те голодные времена. Я сказала ему:

- Что он, из золота сделан, что ли, этот твой сыр? Он ответил совершенно серьезно:

- Лучше, чем из золота, потому что это сыр. Золото ты не сможешь есть, а сыр сможешь.

Микеле сказал иронически:

- Это евангелие учит вас запрашивать такие цены? Тот ничего не ответил, но я продолжала настаивать:

- Только что там в пещере сестра Тереза сказала нам, что бог хочет, чтобы люди помогали друг другу. А вы так помогаете людям?

Ни один мускул не дрогнул на его лице, он ответил нам совершенно спокойно:

- Сестра Тереза принадлежит к другому вероисповеданию Мы не католики.

- А как вы думаете, что значит быть евангелистом? - вмешался опять Микеле.- Это значит запрашивать за свои товары в два раза больше, чем католики?

А он с той же серьезностью:

- Быть евангелистом, брат мой, это значит соблюдать заветы евангелия. Мы их соблюдаем.

На все у него был готов ответ, убедить его был', невозможно, он был тверд, как камень. Наконец он сказал:

- Если хотите, я могу продать ягненка, хорошего жирного ягненка к пасхе. У меня есть ягнята до шести килограммов весом, и стоят они недорого.

Я подумала, что пасха не за горами и что ягненок нам, конечно, для пасхального стола нужен, и спросила, сколько он возьмет за этого ягненка, но он назвал цену, за которую можно было купить не только ягненка, но и овцу, родившую его на свет. Тут Микеле не выдержал

- Знаете, кто вы такие, вы, евангелисты? - спросил он.- Вы настоящие живоглоты.

А мужчина ему в ответ:

- Тише, брат мой, евангелие учит, что люди должны любить друг друга.

В отчаянии я сказала ему наконец, что возьму у него одну головку сыра, если он отдаст мне ее по более низкой цене. Знаете, что он ответил?

- По более низкой цене? Ниже этой цены не может быть. Но лучше ты, сестра, не покупай этого сыра, потому что, если ты заплатишь мне за него столько, сколько я с тебя прошу, ты будешь потом сердиться на меня, если же я тебе продам этот сыр по более низкой цене, то потом я буду сердиться на тебя. А евангелие предписывает нам любить друг друга. Поэтому оставь этот сыр и будем продолжать и дальше любить друг друга.