Чрезвычайные происшествия на советском флоте

И тем не менее официально — злополучный трофейный линкор погиб на старой немецкой мине. А раз так, почему бы не разделить его судьбу и крейсеру «Орджоникидзе»? Это бы ещё больше укрепило выводы советских специалистов.

2. «С пучком водорослей на голове…»

Как происходят такие «случайные» взрывы в море, королевский флот испытал на своём горьком опыте в годы совсем недавней тогда Второй мировой войны. Память от тех потерях и опыт подобных диверсий были ещё очень свежи. Как раз в то время — в 1955 году — вышли и мемуары «чёрного князя», в которых тот весьма откровенно рассказывал о подвигах своих подчинённых — людей-лягушек. Вот только один эпизод из их «работы» в нейтральном турецком порту Александретте:

«Вечером, когда наблюдение английских агентов, старательных, но не особенно прозорливых, ослабло, Ферраро и Роккарди задержались на пляже дольше обычного. Увлекательная партия в шары заставила их забыть о том, что время уже позднее. Когда они остались одни, Ферраро вошёл в купальную кабину и принялся рыться в ящике со спортивным инвентарём. Через некоторое время он вышел одетый в чёрный резиновый костюм, на ногах ласты, а на лице — маска (респиратор). На поясе у него были подвешены два странных, видимо, тяжёлых предмета. На голове прикреплён пучок водорослей. Странно вёл себя этот дипломат на пляже!

Человек в чёрном костюме осторожно приблизился к морю, вошёл в воду и тотчас же, без единого звука, бесследно исчез во мраке ночи. Проплыв 2300 м, он оказался вблизи греческого судна „Орион“ (7000 т), гружёного хромом. Вот он выполнил манёвр, который много раз повторял на тренировочных занятиях: под лучами прожекторов, на глазах у вахтенных он потихоньку приблизился к судну, стараясь держаться в тени барж, стоящих у борта, включил кислородный прибор и бесшумно погрузился. Двигаясь под водой вдоль корпуса корабля, он отыскал боковой киль и, отцепив от пояса подрывные заряды, прикрепил их зажимами к килю. Потом он выдернул предохранительную чеку и возвратился на поверхность. Всё это проделано за несколько минут. Так же осторожно он удалился. В 4 часа утра Ферраро возвратился в консульство.

Через шесть дней „Орион“, закончив погрузку, вышел в море, но ему не удалось уйти далеко: в сирийских водах под корпусом тяжелогружёного судна произошёл взрыв, и оно быстро пошло ко дну. Спасшиеся моряки, которых поместили в госпиталь в Александретте, утверждали, что „Орион“ был торпедирован».

Итальянцы ставили мины с вертушками. Такая мина могла «дремать» сколько угодно, но как только судно начинало движение, поток воды вращал маленький пропеллер и через несколько часов освобождённый взрыватель срабатывал…

Кто-кто, а капитан Крэбб как никто другой знал уловки итальянских подводных диверсантов. Всю войну он боролся с ними, охраняя внутренний рейд британской военно-морской базы в Гибралтаре. Кому, как не ему, было идти в опасное предприятие под днище советского крейсера? И он пошёл. И живым не вернулся… Дело в том, что после взрыва «Новороссийска» на всех советских кораблях стали нести специальные вахты — ПДСС (противодиверсионные силы и средства). Несли эти вахты и на крейсере «Орджоникидзе». Инструкция требовала, чтобы дозорный, заметивший чужого водолаза у борта корабля, стрелял без предупреждения — на поражение. Если не успел, то надо бросать в воду специальные оглушающие гранаты. Но в иностранных портах категорически воспрещалось не только применять какое-либо оружие, но и даже спускать за борт своих аквалангистов без согласования с портовым начальством. Вот и оставалось командиру крейсера лишь одно средство — провернуть гребные винты. Огромные острые лопасти рассекли не только толщу воды…

3. Бушлат Курчатова

Итак, капитан Крэбб погиб «при испытании новой водолазной техники». Академик Курчатов, равно как и авиаконструктор Туполев, остались живы.

В годы недавней тогда войны Игорь Курчатов носил флотский бушлат. В воюющем Севастополе он вместе с другими учёными-физиками решал жизнесущую проблему размагничивания кораблей и сделал всё, чтобы их стальные корпуса не вызывали взрывов немецких электромагнитных мин. В память этих трудов в Севастополе стоит скромная стела в виде U-образного магнита. В те же самые годы и лейтенант Крэбб боролся в Гибралтаре с итальянскими диверсантами. В той большой и жестокой войне Курчатов и Крэбб были союзниками. Но в войне после войны — Холодной, они стали, увы, противниками. Крэбб хотел спасти свою страну от советской ядерной угрозы. Курчатов — оберегал свою родину от ядерных ударов противоборствующего блока. Не зная друг друга лично, они сошлись в Портсмуте, их судьбы скрестились в одной роковой точке — точке якорной стоянки крейсера «Орджоникидзе».

Бушлат Курчатова хранится в Государственном историческом музее на Красной площади. Мундир капитана Крэбба сберегается в портсмутском музее королевских ВМС.