Что будет дальше?

— Мне нужен компьютер моей мамы. Причины им дорожить у меня более чем веские. Этот жесткий диск принадлежит мне, и только мне. Это моя личная собственность. Давайте выкладывайте, что вам от меня нужно, и я уверен, что мы сумеем договориться о цене.

— Мне нужно кое-кого найти.

— А при чем тут я? Наймите частного детектива.

— Я сам себе частный детектив! — раздраженно ответил Адриан.

Услышав эти слова, Вольф лишь издевательски усмехнулся.

— Вы решительно ничем не похожи на частного сыщика, — с уверенностью заявил он, — если, конечно, не считать той тяжелой артиллерии, которую вы держите в руке явно из последних сил. Для начала позволю себе заметить, что оружие следует держать обеими руками. Таким образом вы минимизируете неизбежно возникающую дрожь и лучше контролируете положение ствола. — Вольф широко улыбнулся и добавил: — Так что вот вам первый урок, для начала. И я не возьму с вас за него ни гроша.

Адриан судорожно пытался найти выход из сложившейся ситуации. Само собой, он мог опустить оружие, отложить его в сторону и начать переговоры. С другой стороны, можно было попытаться пригрозить Вольфу так, как это непременно сделала бы Терри Коллинз. Впрочем, Адриан не без оснований сомневался в том, что эти угрозы, вложенные в его уста, прозвучат столь же убедительно, как у профессионального полицейского. Он уже решил было, что его загнали в угол и что поражение неизбежно, как вдруг где-то совсем рядом раздался шепот Брайана:

— Расскажи ему о том, кто ты, каким ты был и каким скоро станешь… Это может сработать.

Адриан Томас кивнул и почувствовал, что силы возвращаются к нему. Поддержка брата значила для него очень многое. Он вновь поднял пистолет на уровень груди и направил его прямо на Марка Вольфа. Его указательный палец плотно охватил спусковой крючок. Несмотря на вернувшуюся к нему уверенность в собственных силах, Адриан специально подпустил немного дрожи в свой голос.

— Я — больной человек, — сказал он, — очень больной. Я скоро умру.

У Вольфа в глазах вспыхнули искорки любопытства.

— Возьмем для примера вашу мать. Вы можете полностью доверять ей? Вы уверены, что она всегда отдает себе отчет в том, что делает? Будь этот пистолет сейчас в ее руках, вы могли бы с уверенностью сказать, что она не нажмет случайно на курок и не проделает дырку в вашем черепе, а потом: «Сама не понимаю, как все это получилось и откуда у меня в руках взялась эта штука». И даже если бы у нее не хватило сил поднять пистолет так высоко и пуля бы угодила не в голову, а в живот, легче от этого вам бы не стало. И уверены ли вы в том, что у нее хватило бы здравого смысла вызвать «скорую помощь»? Боюсь, перепуганная выстрелом, она найдет себе другое занятие: либо забьется в истерике, либо, наоборот, впадет в состояние запредельного торможения и просто-напросто сядет смотреть телевизор или займется любимым вязанием.

Вольф нахмурился, насмешливая улыбка слетела с его губ.

— Так вот, — продолжил Адриан, — болезнь, которая поразила мой мозг, очень похожа на заболевание, диагностированное у вашей матери. Только мой случай еще хуже: я то и дело забываю, кто я такой и где нахожусь. О том, чтобы контролировать в эти минуты свои действия, не может быть и речи. Так что существует абсолютно реальная возможность того, что я в какую-то секунду забуду, как я здесь оказался, и непроизвольно нажму на спусковой крючок. Эта, как вы, мистер Вольф, изволили выразиться, «пушка» сделает свое дело, и я останусь доволен, потому что даже в приступе безумия в моей памяти сохранится самая важная информация о человеке, которого я вижу перед собой: как вы понимаете, в мой мозг глубоко засела мысль о том, что вы — извращенец, издевающийся над малолетними детьми и подростками, следовательно, по моему глубокому убеждению, вам суждено гореть в аду, и чем скорее вы там окажетесь, тем лучше для меня и для всех окружающих. Такой уж я человек — непредсказуемый и не всегда адекватный. Общаться со мной — это как стоять в шторм на скользкой палубе кренящегося корабля. И кстати, позволю себе напомнить, у меня не так много времени, чтобы вести долгие переговоры и торговаться с вами.

Марк Вольф явно потерял и развязность, и наглость. Слова Адриана, судя по всему, подействовали на него. Наверняка какую-то роль сыграл не только смысл сказанного, но и те интонации, с которыми Адриан Томас поведал ему о своей болезни. Речь профессора звучала ритмично, как стихотворение в прозе.

«Сейчас он все это переварит и, уверяю тебя, охренеет от перспективы соседства с таким психом, — весело произнес Брайан. — Отлично сработано, Адри. Считай, что ты вывел его из равновесия и теперь можешь уложить его одним техничным, хорошо проведенным ударом».

— Ну ладно, профессор, давайте все же определимся. — Вольф явно старался просчитать ситуацию, не отставая при этом от Адриана. — Говорите, что вам нужно.

— Я уже сказал, что мне нужна экскурсия по вашему миру в сопровождении компетентного экскурсовода. Причем я имел в виду ваш тайный, ночной мир.

Вольф кивнул: