Что было, что будет, чем сердце успокоится

– Ну… – я невольно потянулась к своей шее.

– Вижу, ты это тоже поняла, – усмехнулась женщина, проследив взглядом за моей рукой. – Я очень тебя прошу: верь мне! Ты – не та, за кого себя принимаешь!

– Но вам-то откуда это известно? Кто вы вообще такая? Бывшая гувернантка, тоже не особо разборчивая в средствах?!

– Я его законная жена! И мать его сына! А если тебе нужны доказательства, то залезь в рабочий стол Саввы – думаю, семейные альбомы по-прежнему там!

– Что вы сказали? – опешила я. – Жена? Так вы Клара, Алёшина мама? Но мне сказали…

– Моего сына зовут Роберт, – с горечью произнесла женщина, и я отшатнулась от неё – так меня поразило это признание. – Роберт. Так мы с Саввой назвали мальчика, который теперь ненавидит меня!

– Как – ненавидит? Почему? – пролепетала я.

– А вот это уже не твоё дело! – отрезала она. – Я и так достаточно тебе сказала!

Она встала и неслышно прошлась по комнате. Я с изумлением взглянула на её ноги – только сейчас до меня дошло, что эта женщина, оказывается, была без обуви!

– А почему вы… босая? – нервно сглотнула я.

– Ах, это? – она мельком посмотрела вниз. – Они прячут от меня обувь. Боятся, что я убегу. А мне и бежать-то некуда…

– Подождите. Подождите! – я вскочила в страшном волнении. – Так вы здесь живёте? Здесь, в этом доме?

– Ну а где же ещё?

– Но как же так…

– Они решили, что я свихнулась после… после…

Её взгляд вдруг затуманился – вот только что сиял прозрачным янтарём и внезапно, в одно мгновение, изменился, покрывшись мутной молочной дымкой. Меня охватил жуткий страх. А когда женщина, склонив голову и будто не видя ничего вокруг, шагнула ко мне, и вовсе захотелось бежать отсюда сломя голову.

– Девочка моя, ты вернулась… – она протянула ко мне худые руки. – Ты вернулась к своей мамочке!

– М-мама… – я сделала несколько шагов назад.

– Да, это я, твоя любимая мамочка! Ангел мой, кровиночка, маленькая моя! Как долго я тебя ждала! Как долго…

Внезапно она пошатнулась – я отбежала ещё дальше – и рухнула лицом вниз резко, неожиданно и очень страшно, замерев в нелепой позе и совершенно этим падением меня ужаснув.

– Господи… Господи боже мой… Помогите! Помогите, кто-нибудь!!

Я бросилась к двери и отчаянно заколотила в неё кулаками, в панике позабыв, что можно открыть замок.

– Роберт!! Папа!!

Сердце моё стучало, как безумное, в глазах темнело, лицо сводило от ужаса, но я продолжала неистово молотить и звать на помощь из последних сил, ускользание которых ощущала с неимоверной силой. Когда послышались первые шаги за дверью, в моих глазах потемнело окончательно – я потеряла сознание.

Глава 26

Очнувшись, я обнаружила себя лежащей в гостиной на первом этаже, одну, с головной болью и… вернувшейся памятью. Да-да, о том, что воспоминания о прошлой жизни ко мне возвратились, я поняла сразу же, лишь только пришла в себя. Можно сказать, что я пришла в себя полностью, вся, и осознание этого приобретения обрушилось на меня, придавив к дивану со страшной силой.

Какое время я пролежала недвижимо, борясь с обступившими меня чёрными мыслями – я не знаю. Мне казалось, что прошла вечность, но, наверное, уместилось всё минут в десять. В комнате по-прежнему стояла тишина, а за окном слышался отдалённый лай. Внезапно к знакомым звукам примешался и ещё какой-то, сначала не поддающийся определению, но весьма неприятный. Как будто кто-то скрёб железкой по стеклу. Я поморщилась – с детства ненавижу этот звук. Помню, отец даже будил меня, елозя своим ногтем по стеклянной поверхности стола – отвратительное ощущение!

Я перевела взгляд к окну и чуть не вскрикнула. Оттуда, с той стороны стекла, на меня смотрело чьё-то лицо – я даже не сразу узнала его, настолько оно изменилось от волнения.

– Ленка… Леночка! – прошептала я одними губами.

Взволнованная рожица моей подруги улыбнулась, потом нахмурилась, а потом красноречиво скосила глаза наверх. В два прыжка я оказалась у окна, изо всех сил дёргая на себя форточку.

– Ленка!

– Татка, Таточка моя! Это всё-таки ты!

– А кто же ещё? Как ты здесь оказалась, Лен?

– Спасибо Маньке! – она оглянулась назад, и только тогда я заметила рыжее тельце, почти слившееся с кирпичным фасадом веранды.

– Манечка…

– Тань… – у Ленки перехватило дыхание. – Мы хотели в полицию заявить, но Петровна сказала, что идти против Пирамидова – гиблое дело!

– Петровна… – с нежностью прошептала я. – Боже, как я по ней соскучилась… И по тебе, Лёля!

– Таточка… – на Ленкиных глазах появились слёзы. – Если бы ты только знала…

– Чш-ш! – услышав за спиной какие-то звуки, я приложила палец к губам, быстро захлопнула форточку и, убедившись, что Ленка исчезла, вернулась к своему дивану. Успела лечь я прежде, чем открылась дверь в гостиную и на пороге появился папа. Ох, нет, Савва Пирамидов, очень опасный, но, тем не менее, самый близкий мне человек. Запутавшись в своих мыслях и определениях, я с некоторой растерянностью смотрела, как он приближается ко мне и, взяв мою руку в свою, садится рядом.

– Доченька, как ты себя чувствуешь? – в его голосе слышалось волнение, в неискренности которого я больше не сомневалась.