Что было, что будет, чем сердце успокоится

– Допустим… допустим, что вы на самом деле что-то такое увидели, хотя поверить в это я всё же не могу. Но как отреагировала на ваши слова Ольга? Что, совпадали картинки с реальными событиями?

– Досконально. Теперь вы понимаете, что я чувствовала тогда? Да я готова была разорвать, уничтожить злополучные карты, лишь бы только вновь в этот кошмар не возвращаться! Влезать в чужую душу не входило в мои планы! Так я тогда Ленке и сказала, из-за чего мы с ней, кстати, поссорились. Несколько дней не разговаривали. Пока мне Пирамидов не позвонил и на посещение не напросился.

– Откуда он узнал… Впрочем, я понял – ему ваша Ольга рассказала?

– Да. Она оказалась его хорошей знакомой. Вот как получилось, что мой… то есть Савва Львович со мной познакомился. Ну и… я с ним.

– Вам тяжело об этом вспоминать, Танечка… – мой собеседник выглядел встревоженным. – Если так, то не нужно…

– Мне всё равно придётся, Юра… – я помолчала. – А с ним вышла похожая история. Карты вновь открыли передо мной кое-какие пазлы из его прошлого – совсем немного, чуть-чуть, но и этого хватило, чтобы он испугался. Очень испугался, я это заметила, Юра! Вот тогда он и решил, что такая свидетельница для него весьма опасна. И для начала у меня выкрали карты, когда я, раззява, спустилась в магазин. Ну а потом… потом этим людям неслыханно повезло. Когда я выбежала на улицу, чтобы поймать вора – старшего сына Пирамидова, – случилось страшное. Неизвестно откуда взялся этот автомобиль, нёсшийся с огромной скоростью. Я до сих пор помню страшный скрежет колёс, когда он пытался тормозить. Помню ещё страшную, разрывающую боль в голове – и всё, потом наступила темнота, беспросветная и невероятно долгая. Очнулась я в чужом доме, с чужими людьми, с чужим лицом и без собственной памяти…

– Вы совсем-совсем ничего не могли вспомнить, Таня?

– Абсолютно! Только видела позади себя непроницаемый мрак. Ни одного проблеска, понимаете? Хотя, конечно, кое-какие вещи я помнила и знала, но касались они только обычных бытовых и социальных сторон. Вот капельницу, например, я сразу же узнала. Сейчас я понимаю, почему – в детстве я в больнице лежала, где с этими капельницами и столкнулась. А самое главное – кто я, как меня зовут, где я жила раньше – нет, это было для меня закрыто на самую плотную дверь, а ключ утерян надолго. Этим обстоятельством и воспользовались мои похитители…

– Но если бы не случилось потери памяти, Таня, какое бы тогда они придумали объяснение вашему нахождению в чужом доме?

– Да неважно, какое, Юра! Напугали бы, сказав, что лицо у меня теперь чужое, сама Татьяна Ларцева мертва, документов нет – куда бы я от них делась? Как бы я доказала свою правоту? Кто я и кто Пирамидов, что я против него смогла бы сделать? У него же весь город паутиной опутан!

– Тут вы преувеличиваете, Танечка! – улыбнулся Юра. – И на такого человека найдётся управа. Этим я сейчас как раз и занимаюсь…

– Вы мне расскажете, Юрий Николаевич?

– Не сегодня. Когда хоть какая-то ясность проглянет, обязательно вам о ней поведаю. Но что происходило дальше в вашей истории?

– А дальше Золушка превратилась в принцессу… – я невольно стиснула кулаки. – На свет появилась Ангелина Пирамидова, любимая дочь своего отца, младшая сестрёнка дорогого братца и счастливая невеста заботливого доктора. Чудесная картинка, не правда ли? Дворец тоже имелся, да ещё какой! Когда я смогла ходить и папа показывал дом – в общем, словами этого не описать. Роскошь, великолепие, торжество презренного металла. Хотя при всей этой пышности мне было очень уютно там жить. Я полюбила их, понимаете? Отца, брата, всех, кто находился в этом доме. Даже к доктору, жениху своему, чувствовала нежность. И благодарность, конечно, – за спасение своей жизни.

– Он спас вашу жизнь? – удивился Юра.

– Конечно. Ведь это он вытаскивал меня после аварии, он делал операцию на головном мозге…

– Впервые слышу, чтобы пластический хирург мог проводить операцию на мозге.

– Почему пластический хирург? – помотала я головой. – У Юлиана своя клиника…

– Ну правильно! Клиника пластической хирургии! Странно, что вы об этом не знали. Хотя – вас и тут обманули, и теперь я понимаю, зачем. От благодарности до любви – один шаг…

– Значит… значит… – мне стало трудно дышать.

– Значит, вас использовали, Таня, со всех сторон. Ох, простите, мне кажется, я что-то не то сказал… Боже мой, простите меня! Как пошло и гадко прозвучали мои слова…

Подскочив с дивана, он бросился ко мне.

– Вы зря заволновались, – холодным тоном сказала я, останавливая его порыв. – Между мной и Юлианом ничего не было. Эта сторона, к счастью, осталась для них закрыта.

– Таня…

– Сядьте, пожалуйста, Юрий Николаевич. Прошу вас. Не нужно… – я отвернулась к окну.

– Да, конечно. Извините меня…

Он вновь вернулся на место, и на несколько минут комната погрузилась в молчание. Я смотрела на падающие белые хлопья, Юра тихо вздыхал со своего дивана.