Что было… Что ожидать… Демографические этюды

По русской традиции хозяйство отца наследовал старший сын. В семьях вольных великороссов было около полудюжины детей. Бесконечно делить семейные наделы общинной земли на несколько частей разумные крестьяне — великороссы не хотели. Поэтому глава семьи «вольного» хозяйства отправлял младших сыновей «распахивать» новые земли. Пока были пустоши вблизи родительского дома, младшие брались за их освоение. Наиболее решительные уходили «распахивать» дальше от родительского дома. Так что переселение на новые земли и их освоение это было дело — именно, вольных великороссов.

Теперь перейдем от количественной «правды цифр переписей»

, к качественной стороне жизни крепостных и вольных крестьян — великороссов по описаниям их современников.

Жизнь крепостных

крестьян во второй половине 18‑го века, в самый расцвет «крепостного права» описал Александр Николаевич Радищев в повести «Путешествие из Петербурга в Москву». Вот его чувство после знакомства с бытом и страданиями крепостных крестьян–великороссов: «Я взглянул окрест меня — душа моя страданиями человечества уязвлена стала».

То, что описал Александр Николаевич, показывало вопиющую «алчность дворянства, грабеж, мучительство и беззащитное нищеты состояние крестьянства».

Реакция властей на книгу Радищева была мгновенной: «Бунтовщик! Хуже Пугачева».

Председатель Конституционного Суда назвал статью «Суд скорый, правый и равный для всех».

Вот «скорый суд» крепостного права Царской России и приговорил Радищева к смертной казни. Но высший судия, императрица Екатерина Вторая соизволила оказать милость: заменила Радищеву смерть ссылкой на 10 лет в Сибирь, в Илимский острог…

Такова суть системы «крепостного права», в которой Валерий Зорькин увидел положительные черты…

Сравним условия жизни крепостных и вольных крестьян–великороссов по описаниям Ивана Сергеевича Тургенева в середине 19‑го века.

Вот описание жизни крепостных в рассказе «Певец»: «Небольшое сельцо Колотовка, состоящее за каким‑то петербургским немцем…Признаться, ни в какое время года Колотовка не представляет отрадного зрелища; но особенно грустное чувство возбуждает она, когда июльское солнце своими неумолимыми лучами затопляет и бурые полуразрушенные крыши домов и выжженный выгон, по которому безнадежно скитаются худые, длинноногие курицы, и серый осиновый сруб с дырами вместо окон, и пруд со сбитой набок плотиной… В Колотовке мужики, за неимением колодцев, пьют какую‑то жидкую грязцу из пруда…»