Что делать (Черновая редакция романа, варианты, наброски)

Приехала Мерцалова, потужила, поутешала; сели пить чай, - обедать так и не обедала Вера Павловна, - к чаю позвали Рахметова, он с четверть часа посидел {Далее начато: покуда пили} с ними, покуда пили чай, послушал, как они убиваются, {Далее было: и сам пожалел действительно, сказав что это} высказал два раза мнение, что это безумие, то есть не то, что они убиваются, а застрелиться {Вместо: то есть ~ застрелиться - было: то есть не убиванье о Лопухове, и то что они убиваются, - а стреляться было уж конечно безумие} от чего бы то ни было, кроме слишком мучительной физической болезни или для предупреждения {избежания} какой-нибудь мучительной неизбежной смерти, высказал это мнение раза три-четыре в немногих, но сильных словах, по своему обыкновению, потом поклонился и ушел опять в кабинет дочитывать свою занимательную книгу. {Далее начато: Приехала Маша и Рахель}

Через несколько времени после чаю приехал полицейский чиновник сообщить жене застрелившегося дело, которое теперь уж было совершенно разъяснено, Рахметов {Рахметов встретил} сказал, что жена уж знает и толковать с нею нечего; чиновник был очень рад, что избавился от раздирательной сцены, и уехал. Потом явились Маша и Рахель, началась разборка и оценка платья и вещей - Рахель нашла, что за все, кроме хорошей зимней шубы, которую не советовала ей продавать - ведь понадобится, может быть, через три месяца делать новую, {Текст: хорошей ~ новую - вписан.} - можно дать 450 руб., действительно, больше не стоило и по внутреннему убеждению Мерцаловой, таким образом, часам к десяти торг был кончен, Рахель заплатила 200 рублей больше у нее не было, остальные пришлет через три дня через Мерцалову, забрала вещи и уехала. Мерцалова посидела еще с час, - но пора домой, кормить грудью ребенка, - и уехала, пожалевши, что не может оставаться дольше, и сказавши, что приедет завтра проводить на железную дорогу.

Когда Мерцалова уехала, Рахметов сложил Толкование на Апокалипсис, поставил на место и послал Машу спросить Веру Павловну, может ли он войти к ней. - Может. - Он вошел.

- Вера Павловна, {Далее было: прошу вас [верить, что меня можно слушать] слушать меня хладнокровно, потому что результат моего р} я могу теперь в значительной степени утешить вас, - теперь это уже можно. Таков этот общий результат моего посещения, смею вас уверить; вы знаете, я не говорю напрасных слов. Да, я могу в очень значительной степени утешить вас. Предупредив вас об этом, начинаю излагать дело в порядке. {Текст: я могу ~ в порядке - вписан.} Я вам сказал, что встретился с Александром Матвеевичем {Далее было: а. что от него б. и что он не} и что знаю все. Это действительно правда. С Александром Матвеевичем я, точно, встретился; {Далее начато: а. но он б. но все} и, точно, я знаю все, - но я не говорил, что знаю все от Александра Матвеевича, - и действительно я знаю все не от него. Дмитрий Сергеевич, который просидел у меня часа два после того, как написал записку, столь огорчившую вас, - он-то и просил меня посидеть у вас этот вечер, зная, что вы будете очень огорчены, и {Далее было: и предвидя, что вам понадобится чья-нибудь помощь} дал мне к вам поручение. {Далее было: сказать вам о последнем при} Меня он выбрал посредником потому, что знает меня как человека, который с безусловной буквальностью исполняет поручение, за которое возьмется, и не может быть отклонен от исполнения {от буквального исполнения} обязанности никаким чувством, никакими просьбами. Он предвидел, что вы будете умолять о нарушении его воли, и надеялся, что я, не тронувшись вашими мольбами, исполню его поручение. Оно состоит в следующем: он, уходя для того, чтоб "сойти {"исчезнуть} со сцены", - ведь он так выражается в записке, полученной вами? - будем употреблять это выражение, потому что оно совершенно верно и очень счастливо выбрано, - уходя от меня, чтобы сойти со сцены, он оставил мне другую записку к вам.

Вера Павловна вскочила:

- Давайте, где она?

- Ее содержание успокоительно. Но - вот в этом и заключается мое поручение - я должен только показать вам ее, чтобы вы прочли, но в ваши руки я ее не отдам, потому что она не должна остаться в ваших руках, - и, чтоб не иметь надобности отнимать ее у вас силою, я покажу вам ее только тогда, когда вы сядете, сложите руки на коленях и дадите мне слово не поднимать их, - тогда я положу записку на стол перед вашими глазами.

Если б тут был кто-нибудь посторонний, он, каким бы чувствительным сердцем ни был одарен, не мог бы не засмеяться {не улыбнуться} над этою торжественною обрядностью. Но Вере Павловне, конечно, не до того было, чтобы забавляться забавною стороною приготовлений Рахметова, - она терпеливо села, сложила руки и сама не менее забавным, {торжественным,} то есть раздирающим душу, безумным голосом вскрикнула: "клянусь!"

Рахметов положил на стол лист {пол-листа} почтовой бумаги, на котором было только десять-двенадцать {пять-шесть} строк.