Что делать, Россия?

Бунюэль говорил, что он лично знает десяток испаноязычных писателей, которые лучше Стейнбека (его вкусу можно доверять). Ну и что? Кто их узнает в испанском, уругвайском, аргентинском, мексиканском захолустье? Так и у нас. В России есть минимум десяток мыслителей мирового уровня, но в мировой интеллектуальной элите даже не возникнет мысли прочитать или процитировать русских, а у издателей – перевести. Да что могут сделать эти нецивилизованные русские, бывшие марксисты и проч.?

Но при определенной раскрутке, то есть создании школы, переводе на языки, издании, распространении мы резко впишемся в мировую гуманитарную тусовку. Интеллектуальная элита просто рот разинет.

В отличие от рынка хай-тека или рынка мяса, рынок философский имеет малую капиталоемкость (три миллиона долларов, тут можно на весь мир раскрутить даже лошадиный круп).

Какова же ситуация в мировой философии? Она чрезвычайно благоприятна. Умерли корифеи постмодерна (Барт, Фуко, Лакан, Делез, Деррида, Рикер, Бодрийар). Наследников не осталось, только эпигоны.

Сейчас на весь мир пишут французские интеллектуалы типа М. Сюреа и Глюксмана. Но Сюреа – просто пижонистый юноша, а если во Франции Глюксман считается интеллектуалом, то мне стыдно за Францию и легко понять, до чего докатилась Франция! По сути кроме Вирильо и Нанси (ну может еще Лаку-Лабара, Бурдье и Бадью) французам некого предъявить, а эти доживают свой век.

В США на сотый раз «заваривают чай» витгенштейнианства и философии языка. Был там раскрученный философ уровня «ясельной группы» – Рорти, и тот помер.

В Германии еще с войны разброд и шатания, они завязли в кибернетике и социологии. Хабермас – философское лицо Германии, как когда-то создал одну «теорию коммуникативного разума», так с тех пор и отправил мозг на пенсию. В России, по меньшей мере, пяток людей во всех отношениях интересней Хабермаса. Да, есть еще Слотердайк, но этого мало для страны, которая раньше давала Канта, Шеллинга, Гегеля, Ницше и Хайдеггера.

Даже Славой Жижек или Хомский, наиболее популярные интеллектуалы на планете, – это просто публицисты и эпигоны.

Но главное в другом! Мир ждет новой философской моды! Все ждут нового ИЗМА!

Постмодернизм явно отходит в прошлое, что вместо него? Какой новый «ИЗМ»? Вот это и есть великий шанс России, упустить который – преступление! Если мы захватим этот рынок, раскрутим некий новый «изм», то станем самой модной страной сначала в интеллектуальной элите, а потом и во всех слоях!

Нужно не вздыхать о судьбе России (это никому не интересно), а ставить «общечеловеческие вопросы». Найти слова, которые могут объединить и Бен Ладена, и Буша, и китайского крестьянина, и немецкого банкира, и наркобарона из Колумбии, и русского военного, и банкира с Уолл-стрит, и престарелого негра из Африки.

Кто-то скажет, что это невозможно, но на самом деле еще 20 лет назад (хорош или плох финал – отдельный вопрос) своим «новым мышлением» весь мир покорил Горбачев. Он сказал, что «все мы в одной лодке, мир может быть уничтожен ядерными арсеналами несколько раз и это может случиться в любой момент благодаря случайности». Он предложил отбросить нацеленное друг на друга оружие и сделал это первым. Раз кто-то должен принести жертву, чтобы спасти мир, пусть это будет Россия. Мир оценил это, но ненадолго.

России необходим своего рода новый гуманитарный «манхэттенский проект». Как в свое время в США для создания оружия массового поражения были собраны лучшие физики, так и нам необходимо собрать все лучшие гуманитарные силы.

Реализовать проект не просто, а очень просто:

1. Собирается сотня самых наших головастых ребят, философов. Им выдаются гранты на три месяца по 10–15 тысяч долларов каждому. Это железно позволяет философам с их уровнем доходов жить, не работая, а писать книгу. Сразу предупреждают, что книга пойдет потом на Запад.

Требования к книге:

1) Она должна изумить Запад: «Оказывается, в России не только медведи по улицам бегают!».

2) Она должна задать новую интеллектуальную моду, некий пост-постмодернизм, а лучше протоизм.

3) Она должна быть критична к американизму и показать кризис традиционных моделей демократии и традиционной политической риторики так, что ее невозможно было бы просто так применять. Показать кризис двойных стандартов, симуляцию и импотенцию прежней политологии.

4) Она должна повышать имидж России, то есть иначе, чем они привыкли, объяснять и наши реформы, и нашу политику, и нашу ИСТОРИЮ.

5) Но главное, она должна быть посвящена проблемам Европы и мировым проблемам и предлагать совместный общий выход из кризисных ситуаций. Прежде всего, духовно-культурных апорий, а не политических или экономических.