Что движет солнце и светила

Соседка Любка Лотова купила там греческий купальник. Одно название, что купальник, а на самом-то деле - узкая полосочка на грудях и маленький треугольник, едва-едва прикрывающий низ живота. И вот когда во всем этом Любка появлялась в огороде - полоть, окучивать, собирать помидоры, мало ли что еще, - то зоркие бабы тут же находили причину, чтобы заманить своих мужиков в хаты. Нечего пялиться на эту анчутку, ни кожи, ни рожи, ни заду, ни переду, а туда же, мама родная,- выставит свои мослы, ни стыда, ни совести, и так, и эдак верть-верть задницей, ровно два кукиша показывает, тьфу!

Любка была разведенка. Выгнала Володьку - уж больно крепко пил! Без мужика бабе в деревне трудно прожить - то крыша потечет, надо ремонтировать, то угля на зиму подвезти, то навозу на огород, да и вообще - всяк одиночку может обидеть.

Соседские бабы решили, что Любка зарится на их мужиков, только и мечтает, как бы кого на них к рукам прибрать, и даже специальные журналы выписывает - почтальонша Нюра всякий раз плевалась, как несла их в Любкин почтовый ящик.

Кое-что из наспех прочитанного Нюра потом пересказывала бабам, и те, охая н краснея, в очередной раз выносили Любке суровый вердикт: б..., мол, она, и клейма негде ставить, раз все эти позы, способы и разные развраты изучает.

Впрочем, не в этом дело. Любка, кроме купальника, купила еще и духи. Особенные, французские. Как надушится ими и придет в клуб фильм смолоть, так, считай, мужикам, которые из-за самогонки еще нюх не потеряли, одно беспокойство: волнительный призывный аромат что-то будил в душе, будоражил. И что интересно, Любка, бывало, посреди фильма вставала и уходила домой, но будто бы все равно в зале оставалась - запах духов по-прежнему сладко кружил голову, навевал какие-то неясные желания, и тоже хотелось встать и уйти куда-нибудь, просто так, без всякой цели - на берег реки, допустим, где стояли ивы, трава по пояс, заросли терпкой полыни, а чуть ниже - песок, разноцветная галька, старая лодка, где пять лет назад Андрей сидел с Натальей - робкий, несмелый, и первый поцелуй у них получился смешным: вдруг схватил, чмокнул куда-то между носом и губами, а Натаха как вскочит с лодки, та накренилась - и Андрей плюхнулся в воду. В лучших своих джинсах и белой рубашке, которую мать потом так и не отстирала: от мокрых джинсов остались на ней синие разводы...

У Натальи никогда не было таких волнующих духов, как, впрочем, и всяких разных кремов, "губнушек", заграничных коробочек с румянами и тенями, считай, тоже не было. Если бы Андрей, совершавший ежегодные ритуальные марафоны по магазинам накануне 8 Марта, не покупал кое-что из косметики и парфюмерии, отчаявшись найти что-нибудь приличное, то Наталья обходилась бы дешевенькими румянами да черным карандашиком для бровей. "А разве я сама по себе не хороша? - смеялась она и задорно подмигивала: - Красоту-то из баночки намажешь не скоро, да сотрешь быстро..."

Красива не красива, а лучше ее, считал Андрей, и нет никого. Да и не в красоте дело, а в чем-то таком, чего словами и не объяснишь. Ну вот, например: на руке - пять пальцев, их и не замечаешь, а попробуй уколи хоть один - ладонь тут же вся сожмется, н в каждом боль отзовется...

Очень Андрею захотелось, чтобы у Натальи тоже были волшебные духи. Вот уйдет она на работу, но как бы и в доме останется, вот-вот зашуршит, раздвинется на двери шелковая занавеска, и Наталья скажет: "Ай, что это ты за обедом такое съел, миленький? Не чепушинку-хмуринку? Ай-ай-ай, совсем засмурел! Пойдем скорее искать смешинку... "

Наталья, хоть и уставала в своей ветлечебнице: работала там санитаркой, но никогда не показывала этого, наоборот - улыбалась, шутила, ласкалась. И обязательно возилась с кроликами. Придет с работы - сразу же к ним: "Ау, лопоухие1 Как вы тут? Травка у вас есть?"

Кроликов развелось так много, что приходилось держать в каждой клетке по три-четыре пары. Андрей уже и не рад был, что два года назад согласился взять кроликов на развод. Теша убедила: "Бери! Пойдут у вас дети - кролики им забава. Опять же, мясо нежное, диетическое. Никакого особого ухода кроли не требуют, а приплод дают большой".

Детей, однако. Бог за два года так и не послал. И в чем тут дело, Андрей и не понимал: вроде все нормально, как и должно быть между мужем и женой, и Наталья у врачей была - тоже, говорят, все в порядке, но, мол, так бывает, нужно подождать, пусть муж со своей стороны проверится, мало ли что, может, где застудился или какой-нибудь болезнью переболел - теперь вот сказывается.

Андрей никуда не шел, потому что парни объяснили, в чем может заключиться это обследование: придешь к докторше, а она первым делом давай, милый, снимай трусы, выпрастывай свой "патрон". А он даже в поселковую баню не ходил - стеснялся своей наготы и не любил, когда всякий мог окинуть его взглядом н ничего тайного уже не оставалось...