Что, если мы останемся

– Эмбер? – прошептал он, когда мы поднимались по ступенькам к двери. Он слегка покачнулся и вцепился в перила крыльца. По крайне мере, он очень серьезно отнесся к просьбе быть тише.

– Что? – прошептала я, тщетно пытаясь нащупать замочную скважину. – Почему здесь нет долбаной лампочки?

– Эмбер…

– Да-да, сейчас, черт возьми.

– Ночь так прекрасна. – Со счастливым вздохом Эммет опустился на верхнюю ступеньку крыльца.

– Нет, нет, нет. Стой! А теперь пошли. – Я схватила его за руку и снова поставила на ноги. Его мускулы напряглись, у меня во рту пересохло.

Оставь эти дурные мысли. Он пьян. И беспомощен. Он не знает, что делает. Это во всех смыслах недостойно и неправильно.

Как только мы оказались в коридоре, лампа на потолке вспыхнула, и свет привел меня в чувство. Он рассеял таинственную тьму и отбросил резкие тени на усталое лицо Эммета. Ему с трудом удалось устоять, пока он снимал обувь. Непонятный звук заставил меня оглядеться по сторонам. Что это? Холодильник? Кондиционер? Это было похоже на слабое гудение мотора.

Лицо Эммета засияло, и он наклонился вниз, а мне пришлось схватить его за плечо, чтобы он не рухнул.

– Китсилано! – радостно прошептал он и протянул руку к мохнатому комочку серого цвета, подскочившему к нам. Мурлыча, кошка потерлась сначала о ноги Эммета. Затем о мои. – Ты ей нравишься. – Эммет улыбался, глядя на меня, и мое сердце екнуло.

Это уже перебор! Абсурд и слишком дешевый трюк. Пьяный, но по общему признанию довольно привлекательный парень, а теперь еще этот милый котенок. Не, я на такое точно не поведусь. Но я уверена, что найдется куча девиц, которые тут же бы вышли замуж за Эммета Сорикетти. Даже если он пьет, как четырнадцатилетняя школьница, которая только что открыла для себя пунш на первой школьной дискотеке.

Кошка неотступно следовала за нами, а я тихо чертыхалась, пока она в полумраке путалась под ногами. Я из последних сил поддерживала Эммета под руку, пока он, спотыкаясь, спускался по лестнице в свою комнату.

– Наконец-то! – Я с облегчением выдохнула, когда мы оказались внизу. – Как ты можешь здесь жить и не переломать себе все кости?

– Что?

– Не важно.

Я открыла дверь в его комнату. И обалдела, когда увидела его стол, заваленный бумагами, книгами и чертежами, которые я ему принесла.

– Вот мы и дома! – взволнованно прошептал Эммет, будто констатируя особенно важный момент. Как он смог так опьянеть? И почему он все еще шепчет?

– Да, – откашлялась я. – А теперь ты ляжешь спать.

– У нас остался кленовый сидр?

– К счастью, нет.

Эммет тяжело вздохнул, но довольно легко поддался и позволил мне придать ему правильное направление в сторону кровати. Я не выйду из этой комнаты, пока не буду уверена, что он спит, а не в таком виде взбирается по лестнице в гостиную в поисках стакана воды. Уж лучше я позабочусь об этом заранее.

– Думаешь, Морган разозлилась? – пробормотал Эммет, опускаясь на кровать.

– О да. Ее душа черней моей.

– Нет, я имею в виду… – прервал он себя. – Ты не злая. Ты притворяешься. – Он улыбнулся мне, и у меня свело живот. – Я имею в виду, Морган… Она обиделась на меня?

– Почему она должна обижаться?

– Она хотела… – Он помедлил. – Больше, чем я.

– А чего хотел ты?

– Я не знаю. – Он вздохнул и откинулся назад. – Доказать себе?..

Я замерла. О чем это он?

– Что ты хотел себе доказать?

– Я… Ничего.

Я внимательно за ним наблюдала. Эммет повернулся на бок и свернулся калачиком. На несколько секунд взгляд на его изможденном лице полностью прояснился. Мне не понравилась глубокая борозда, пролегшая между бровями, и то, как искривился его рот.

Кошка бесшумно прыгнула на кровать и прислонила свою маленькую голову ко лбу Эммета. Его лицо снова разгладилось. Он улыбнулся. И я сделала шаг назад.

– Подожди, ладно? Не засыпай, – попросила я, направляясь к двери. Луча света из коридора хватало ровно настолько, чтобы найти дорогу на кухню. Одну за другой я открывала дверцы навесных шкафов, пока не нашла тот, в котором стояли стаканы, и наполнила один из них водой. В доме царила мертвая тишина, и я едва осмеливалась дышать, пока шла назад к Эммету. В моей сумочке должны быть таблетки от головной боли. Они наверняка понадобятся ему завтра утром.

В комнате Эммета было совершенно тихо, когда я туда вернулась. На секунду я замерла в дверях.

Конечно же он уснул. Все так же калачиком на боку, вытянув перед собой одну руку, а другой обнимая кошку. Гладкий лоб, расслабленные губы. Спина равномерно приподнималась в такт дыханию. Китсилано смотрела на меня, как будто говоря: Ха, и ты могла бы здесь лежать. В его объятиях. Чувствовать его горячее дыхание и мускулистую грудь. Я тряхнула головой. Боже, это уже действительно паранойя.