Что я сделала ради любви

Джорджи не удержалась, чтобы не намекнуть, что Джейд никогда не смотрела на Ланса такими глазами, какими смотрел на нее он. Глазами, полными нескрываемого обожания. Джейд, возможно, по-своему его любила, но не так сильно, как Ланс – ее, а для человека с такими ужасными комплексами неполноценности это обстоятельство ничего хорошего не сулило.

Иногда месть настигает нас в весьма странном обличье.

Но вслух Джорджи сказала:

– Изменить мир не так легко, и вам обоим предстоит немало работы.

Он добился ее прощения, но отчего-то не выглядел счастливым. Какой-то частью своей души он радовался ее страданиям – совсем немного – и не был готов отказаться от этой радости.

Джорджи улыбнулась и взяла Брэма под руку. Ланс свирепо нахмурился. Джейд, безразличная к происходящему, посмотрела на часы.

Когда они наконец ушли, Брэм весело ухмыльнулся:

– Впечатляет. Когда ты успела повзрослеть?

– Твое влияние, – сухо обронила она. Но в какой-то степени это было правдой. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время, бередя старые раны, которые быстро затянутся, если не обращать на них внимания.

Мег объявила, что возвращается домой.

– Теперь, убедившись, что Брэм не бьет тебя, оставляю вас одних. – Она изобразила знаменитый прищур отца в роли детектива Кэлибра. – Но не думайте, что я не стану проверять, как вы тут живете!

Наконец из гостей остался только Пол.

– Я набросал заявление для прессы, которое предлагаю сделать как можно скорее.

Джорджи мгновенно ощетинилась, но тут вмешался Брэм:

– И что мы должны сказать?

– Именно то, что от вас ожидают.

Пол протянул ему листок бумаги.

– Вы безмерно счастливы, что обе женщины уже чувствуют себя лучше. Пусть прошлое остается в прошлом… Вы всей душой поддерживаете благородную задачу, которую выполняют Ланс и Джейд. И так далее и тому подобное.

– Кто знал, что мы способны быть столь цивилизованными? – бросила Джорджи.

Брэм кивнул:

– Звучит неплохо. Пусть Эрон обо всем позаботится. – Он вручил бумагу Джорджи и направился в офис упругой походкой человека, только что сорвавшего куш в лотерее.

– Что ты делаешь сегодня днем? – спросил Пол.

Ей страшно не хотелось признаваться, что она отменила встречу с Гринбергом.

– У меня куча бумажек, с которыми нужно разделаться.

– Отложи. Вертолеты улетели. Не хочешь поплавать со мной?

– Поплавать?

– В гостевом домике есть запасные плавки. Встретимся у бассейна, – сказал он и отошел, не дожидаясь согласия. Типичная манера: даже не поинтересоваться, хочется ли дочери идти в бассейн.

Джорджи потопала наверх, где не торопясь натянула лимонно-желтое бикини и завязала на талии пляжное полотенце. Слишком много ей пришлось вытерпеть за эти два дня. Она не готова очертя голову затеять разговор, который гарантированно выльется в омерзительную сцену.

Отец ждал ее в воде, неловко стоя посреди бассейна. Обычно он плавал не для удовольствия, а чтобы сохранить форму, и сейчас выглядел очень странно. Джорджи, все так же не торопясь, уселась на бортик и окунула пальцы ноги в воду.

– Мне нужно поговорить с тобой насчет завтрашней встречи. Я потолковала с Лорой, и…

– Давай поплаваем.

Он обожал разглагольствовать о ее карьере, особенно перед встречами с продюсерами и режиссерами. Объяснять дочери, как та должна держаться и что говорить.

Джорджи с любопытством уставилась на него, пытаясь понять, почему он сегодня ведет себя так странно.

– Вода просто чудесная, – уговаривал Пол.

– Так и быть.

Она спустилась в бассейн.

Пол сразу же поплыл на глубину. Джорджи последовала его примеру. Некоторое время они молча мерили гребками бассейн. Наконец Джорджи, ощутив, что больше не вынесет, решила положить конец ожиданию.

– Пап, я знаю, как много значит для тебя моя встреча с Гринбергом, но…

Пол на секунду замер.

– Дорогая, нельзя постоянно говорить только о делах. Почему бы нам… не расслабиться немного?

Джорджи вопросительно уставилась на отца:

– Что-то не так?

– Нет-нет. Все в порядке.

Но он неловко отводил глаза. Чувствовалось, что ему не по себе. Может, она насмотрелась мелодрам, потому что сразу же стала гадать, нет ли у него опасной болезни. Или он решился жениться на одной из женщин, с которыми встречался? Хотя Джорджи не нравилась ни одна, она была рада, что отец ухаживал за дамами своего возраста, не увлекаясь двадцатилетними девчонками, которых все еще был способен привлечь.

– Папа, ты…

И тут ей в лицо ударила вода. Джорджи подняла руки, но не успела загородиться, как Пол зачерпнул воды и снова брызнул на нее. Вода попала ей в нос и обожгла глаза. Джорджи поперхнулась и, задыхаясь, пробормотала:

– Что ты делаешь?

Пол беспомощно опустил руки. Лицо его залилось краской. Не знай Джорджи отца лучше, предположила бы, что он смутился.

– Я… я просто хотел пошутить.

Джорджи закашлялась, да так сильно, что едва отдышалась.

– Пошутил, и хватит.

Пол отступил:

– Прости. Я думал…

– Ты болен? Что тут творится?

Пол подплыл к лестнице.

– Я не болен. Поговорим позже.

С этими словами он схватил полотенце и поспешил к дому. Джорджи смотрела ему вслед, пытаясь понять, что же тут произошло.

Глава 20