Что может быть лучше плохой погоды. Тайфуны с ласковыми именами

– И говорили неправду. Потому что с утра меня не было в отеле лишь то время, пока я ездил в «Зодиак», а вы слышали об этой встрече еще накануне, и было бы глупо искать меня, когда вам заведомо известно, что я отсутствую.

Она молчит. Я протягиваю руку над ее плечом. Разумеется, не для того, чтобы ее обнять, а чтобы выбросить в окно окурок.

– Потребовалось больше суток, чтобы ваша необъяснимая нерешительность сменилась столь же необъяснимым энтузиазмом, с которым вы выражали свое согласие…

– Может, и мне понадобилось навести кое-какие справки, как это делали вы.

– Спору нет. Но вам понадобились справки не только для того, чтоб убедиться, что я действительно владелец

«Хроноса», и узнать, что это за предприятие, – для вас было важно установить, какие у меня связи с «Зодиаком».

Вопросы, которые вы мне задаете время от времени, тоже говорят об этом. Иными словами, ваша настоящая работа интересна для вас постольку, поскольку вы это связываете с фирмой «Зодиак».

Чтоб предоставить женщине возможность ответить, я неторопливо затягиваюсь сигаретой, однако она предпочитает молчать, глядя перед собой. Мне не следует спешить. Может быть, Эдит обдумывает свою очередную ложь и, как только обдумает, любезно предложит ее моему вниманию.

– В ваших обвинениях кроме изрядной дозы мнительности есть некоторые верные моменты, – признает она наконец. – Разгадка всех моих поступков – интерес к «Зодиаку», и вы это поняли. В сущности, не столько к самой фирме, сколько к человеку, работающему там. Но это чисто личная история.

– Послушайте, Эдит. Вы уже тонете в личных историях.

Одна в Мюнхене, другая в «Зодиаке»… Только я не намерен тонуть в вашей лжи. Ваши поступки говорят о том, что в данном случае ни о какой личной истории речи быть не может. Ваши поступки продиктованы вам другими лицами, и всякий раз, прежде чем приступить к действию, вы дожидаетесь инструкций. Когда я предложил вам место, ваше колебание длилось ровно столько времени, сколько вам потребовалось для получения нужных указаний. Ваша встреча с «приятельницей» была вызвана той же необходимостью. Я не могу заставить вас доверять мне больше, чем вы считаете нужным, но я также не желаю, чтоб вы досаждали мне своей глупой ложью. Вы уже слышали мое решение: завтра получите расчет, и мы с вами распрощаемся.

– Но я не хочу с вами расставаться… вы мне нужны… –

протестует вполголоса Эдит, обернувшись в мою сторону.

– И вы мне нужны… – бормочу я.

В тот момент, когда женщина обернулась ко мне, ее лицо оказалось в одной пяди от моего. Я чувствую ее взволнованное дыхание, вижу вздымающуюся грудь – на мой взгляд, ей нет нужды прибегать к такому средству, грудь у нее и без того впечатляющая.

– Я охотно рассказала бы вам все, но не смею… –

шепчет она, ловя меня за руку.

– Почему? Вы косноязычием не страдаете.

– Потому, что здесь тайна… как вы сами догадались…

эта тайна не только моя… она вообще не моя…

– Ладно. Не стану вас неволить. Однако согласитесь, я не могу быть связан с человеком, у которого есть тайные намерения в той области, которая меня кормит.

В неясном для меня порыве Эдит жмет мне руку и говорит с мольбой в голосе:

– Обещайте хотя бы, что вы никому не расскажете…

Обещайте, что будете молчать.

– В этом отношении можете быть спокойны. Лишь бы, разумеется, ваши интересы не противоречили моим.

– Морис… – взволнованно говорит женщина, неожиданно называя меня по имени. – Я шпионка…

– Ах, шпионка… – Я тоже перехожу на шепот… –

Только этого мне недоставало.

Не выпуская моей руки, она с тревогой заглядывает мне в глаза, словно ужасаясь собственного признания.

– И какой же разведке ты служишь?

– Никакой… Служу «Фишер и Ко»…

– Но что же это за шпионаж?

– Экономический.

– Есть и такой?

– В некоторых областях «Зодиак» очень ущемляет интересы «Фишер и Ко». Кроме того, «Зодиак» разрабатывает кое-какие проекты, рассчитанные на поглощение отдельных предприятий и создание чего-то вроде монополии.

«Фишер и Ко» хочет быть в курсе этих проектов, вообще хочет знать все, что происходит в «Зодиаке».

Она излагает это голосом автомата и с лицом самоубийцы.

– Я никому не должна была об этом говорить, никому, понимаешь?

«Это все равно что ты никому не говорила. Одна моя приятельница так и называла меня: господин Никто», –

мелькает у меня в голове.

– Ясно. Успокойся. Я не из болтливых. К тому же твоя секретная миссия меня не затрагивает. При одном-единственном условии: что ты не натворишь глупостей и тем самым не напортишь мне.

Мы незаметно перешли на «ты», да иначе и быть не могло, раз уж завязался такой интимный разговор, полный шпионских признаний.

– Я не стану ничего делать без твоего ведома, – обещает

Эдит, – только с твоего согласия. Хорошо?

– Хорошо. – Но чтоб было еще лучше, мне следует довести процесс успокоения до конца. Это побуждает меня чуть подвинуться вправо и обнять Эдит за талию.

– О Морис, если бы ты знал, как я тебя ненавидела всего несколько минут назад!