Что не стоит делать невидимке

• Мистер Паркер, наш учитель. Звучит как типичный розыгрыш для учителя, не так ли? Я прямо слышу, как он скажет: «Очень забавно, Этель. Не фиглярствуй. Если бы ты прилагала столько усилий к изучению физики, сколько прилагаешь к созданию столь эксцентричной ахинеи, ты могла бы стать весьма блестящей ученицей. До той поры…» и т. д.

• Наш местный депутат. Он наверняка сможет связаться с учёными из правительства, но я слишком юна, чтобы голосовать, так что он не воспримет меня всерьёз, а если воспримет – станет бояться, что его засмеют.

• И наконец – и, полагаю, это очевиднее всего – ба. Заставить её наблюдать за всем процессом превращения в невидимку. Тогда ей точно придётся мне поверить. Проблема в том, что тогда я не смогу выкрасть доказательства у близнецов Найт – это требует секретности. Иначе выйдет так: «Ладно, ба, теперь ты видишь, что я невидимая. Подожди недолго, мне тут надо сделать одно очень важное дело. Скоро вернусь! Честно!»

Всё упирается в доказательства. Люди потребуют, чтобы я показала.

«Экстраординарные заявления требуют экстраординарных доказательств», – сказал как-то какой-то дядька.

Так что вот что я собираюсь сделать. Звучит безумно, но выслушайте меня.

Я использую остатки порошка, чтобы последний раз сделаться невидимой и пробраться домой к Найтам. Всё, кроме одной чайной ложки, которую сохраню для экспертного анализа. Больше я всё равно не могу оставить. Потом кто-нибудь, возможно, сумеет отыскать доктора Чанга, если он вообще существует.

А потом засниму, как становлюсь невидимой.

Знаю. Звучит безумно, учитывая, что одна из причин, по которой я в очередной раз становлюсь невидимой, – это уничтожение доказательства моей невидимости.

Но здесь всё будет под моим контролем. Я не окажусь ни на Фейсбуке, ни на Ютубе, ни на Вимео, ни в Инстаграме, ни на любой другой платформе вроде них, которые могут появиться в будущем.

Не будет никаких «Дочь трагически погибшей звезды Фелины становится невидимой».

Как только что-то оказывается в интернете, ты теряешь над этим контроль: оно тебе больше не принадлежит. И я перестала бы быть собой. Я стала бы Невидимой Девчонкой, и это сделало бы меня какой угодно, только не невидимой.

А это будет только моим. Моя невидимость под моим контролем. Это будет личным, тайным. Я найду исследователя, учёного, испытателя – кого-то, кому смогу полностью доверять. Запись будет принадлежать мне.

Всё будет только на моих условиях.

Часть третья

Глава 62

Я почти вообще не спала. (Думаю, и вы бы не уснули, если бы вам предстояло сделать то, что предстоит сегодня вечером сделать мне.)

Мне не давала уснуть очередная гроза. Нынешнее лето превращается в одно из таких английских лет, которые показывают в обожаемых ба старых комедиях: несмешных, в которых люди отправляются в отпуск на курорт вроде тех, каким раньше был Уитли-Бэй, но стоит им разложить шезлонг, как начинается дождь.

В общем, всю ночь меня терзали две мысли: «Пожалуйста, дождь, прекратись, пожалуйста, прекратись» и «Дождь, вылейся весь, чтобы на завтра не осталось ни капли».

Дождь, как я успела выяснить в школе, невидимости не товарищ.

Над объяснением, почему меня весь вечер не будет дома, пришлось поразмыслить. В конце концов я остановилась на сообщении ба, которое отправила ей с утра на перемене.

У Бойди сегодня туса в честь дня рождения. Кино и пицца. Его мама отвезёт меня домой. Вернусь в 11. Не жди, ложись. Целую, Э.

Обычно – то есть когда ба ведёт себя как обычно – подобное сообщение вызвало бы лавину дальнейших вопросов, вероятно, начиная с «Что, бога ради, такое «туса», Этель? Что-то вроде вечеринки?» Но в последнее время я стала полагаться на то, что ба будет реагировать как угодно, но не обычно. Я вроде как «ожидаю неожиданное».

Она отвечает:

А кто-то ещё там будет?

Легко.

Да, нас будет человек семь.

Правдоподобно? Я думаю, да. И ба, видимо, тоже.

Хорошо. Повеселись. Целую

Весь урок физики я протаращилась в окно, глядя на плоское серое небо и пытаясь силой мысли заставить его оставаться сухим. Вскоре я едва не засыпаю, хотя тема очень близка мне: природа света.

– Надеюсь, вы все это поняли, – говорит мистер Паркер. – В конце семестра будет тест, любимцы фортуны.

Всеобщий стон.

Свет – это энергия, это я запомнила.

Это вид радиации – который мы можем видеть, потому что в процессе эволюции наши глаза развили такую способность.

Потом Джесмонд Найт поднимает руку. Он со мной в одном классе, но его сестра нет.

– Мистер Паркер, – начинает он, а потом поворачивает голову и смотрит прямо на меня. – Как вы думаете, может ли человек стать невидимым?