Что не так с этим миром

Но мы слишком долго откладывали главный аргумент, пока доказывали второстепенный пункт: что и великая демократическая мечта, подобно великой средневековой мечте, в строгом и практическом смысле осталась невоплощенной. В чем бы ни заключалась проблема современной Англии, причина точно не в том, что мы слишком буквально осуществили и с разочаровывающим совершенством воплотили католицизм Беккета или равенство Марата. Я взял эти два примера просто потому, что они типичны и представляют десятки тысяч других случаев; мир полон неосуществленных идей, недостроенных храмов. История состоит не из достроенных и разваливающихся руин; скорее она состоит из недостроенных вилл, брошенных обанкротившимся застройщиком. Этот мир больше похож на незастроенный пригород, чем на пустынное кладбище.

VI. Враги собственности

Именно по этой причине требуется дать такое объяснение, прежде чем приступить к определению идеалов. Из-за той исторической ошибки, о которой я сейчас говорил, многие читатели ждут, что, когда дело дойдет до идеалов, я предложу новый идеал. Но я вовсе не собираюсь выдвигать новый идеал. Безумные современные софисты не способны вообразить новый идеал, который оказался бы настолько же поразительным и удовлетворяющим, как прежние. В тот день, когда прописные истины осуществятся, на земле произойдет нечто вроде землетрясения. Есть только одна новая вещь под солнцем[66]

: посмотреть на солнце. Если вы попытаетесь сделать это в ясный июньский день, вы поймете, почему люди не смотрят на свои идеалы в упор. Есть только одна действительно поразительная вещь, которую следует сделать с идеалом: претворить его в жизнь, посмотреть в лицо пылающему логическому факту и его страшным последствиям. Христос знал, что ударом молнии ошеломляет исполнение закона, а не его нарушение. Это верно для обоих случаев, которые я привел, и для любого другого случая. Язычники всегда превозносили чистоту: Афина, Артемида, Веста. Но когда девственницы стали дерзновенно практиковать непорочность, их бросали на растерзание диким зверям и в раскаленные угли. Мир всегда сильнее всего любил идею бедного человека; это подтверждается каждой легендой, от Золушки до Уиттингтона

[67], каждой песней, от Магнификат[68]

до Марсельезы. Короли разозлились на Францию не потому, что она превозносила этот идеал, а потому, что она воплотила его в жизнь. Иосиф Австрийский[69] и Екатерина II вполне признавали, что народ должен иметь власть, но ужаснулись, когда народ ее обрел. Французская революция, таким образом, является образцом всех истинных революций, поскольку ее идеал столь же древен, как Адам, но исполнение почти столь же свежо, столь же чудесно и столь же ново, как Новый Иерусалим.

Но в современном мире мы сталкиваемся, прежде всего, с необычайным зрелищем: люди обращаются к новым идеалам, потому что не испробовали прежние. Люди не устали от христианства – они никогда не обретали христианство в таком количестве, чтобы устать от него. Люди не устали от политической справедливости – они устали ждать ее.

Сейчас для целей этой книги я предлагаю взять только один из этих старых идеалов; возможно, самый старый. Я возьму принцип семейной жизни: идеальный дом, счастливая семья, святое семейство истории. На данный момент необходимо лишь отметить, что, как и на церковь и на республику, на этот идеал в основном нападают те, кто его никогда не знал, или те, кто не сумел этот идеал воплотить. Бесчисленное множество современных женщин восстали против семейной жизни в теории, потому что никогда не знали ее на практике. Толпы бедных отправляются в работные дома, даже не понимая, что такое дом. Вообще говоря, интеллигенция требует, чтобы ее выпустили из пристойного дома, а рабочий класс, чтобы его впустили.