Что непонятно в "Пиковой даме" (СИ)

Тут надо остановиться и набрать воздуха. Чтобы забежать вперед и вернуться. Пушкин курсивом выделяет только это слово (и впоследствии еще одну ключевую формулу). Руте

 -термин, означающий всего лишь карточную стратегию, противоположную мирандолю - удваивать ставки. Несколько дальше мы понимаем, что это еще и лайфстайл Германна, карточного вуайериста, ставившего игру высоко, но не ставившего в игре ни гроша. "...расчет, умеренность и трудолюбие: вот мои три верные карты, вот что утроит, усемерит мой капитал и доставит мне покой и независимость!" Итак, запомним: руте Германну вовсе не чуждо, в жизни он уже пытается играть по стратегии РУТ. Не хватает лишь Е. Но вскоре и оно найдется. В этой же фразе впервые появляются тройка и семерка, задолго до того, как они привидятся ему в страшном сне. А туз? Тут сказано совершенно ясно, для Германна туз - его капитал. В результате тройной игры его капитал должен был увосьмериться. 8 > 7. Руте (route) карточное уже тогда победило в нем путь (route) жизни.

Важно, что расчет (Р) у Германна есть. Это его первая ставка. Умеренность (У) тоже имеется. И вторую ставку он покрывает. Трудолюбие (Т) отсутствует напрочь. Это его мифический куш, пустое загибание угла. Это идеал, оставшийся рудиментом от отца, уже, впрочем, обрусевшего, но все же еще немца. Германн немецким еще разумом понимает, что трудом заработать можно, но уже обруселостью своей ночи проводит у игрецких столов, уловив, что для обогащения труд вовсе не обязателен. Вместо трудолюбия описывается сомнительный труд, как он слоняется по улицам, торчит под окном и пишет записочки (переписывает из немецкого романа слово в слово). Германн - бездельник, как и все его приятели. Это не Штольц. Его интересует штосс. Третья ставка обречена. Впрочем, аббревиатура РУТЕ оставляет еще шанс. Чтобы куш сыграл, Т должно быть заменено на Е, род прикупа, но Е пока тоже нет. Пока.

Сдадим назад. Некто Paul Томский, внук старой графини, рассказывает, как в молодости бабушка проигралась в Париже герцогу Орлеанскому. Граф Сен-Жермен (он же граф Солтыков, он же князь Ракоци, он же Агасфер и пр. и пр.) "открыл ей тайну, за которую всякий из нас дорого бы дал...". Интересно заметить, что Сен-Жермен не назвал ей три карты, а открыл некую Тайну, обладание которой позволило графине самой назначать три выигрышные карты - как себе, так и другим. То, что это не тайна тройки-семерки-туза слишком очевидно. Читатель - нет, а Германн отлично понимает: Тайна и секрет трех карт не одно и то же: "Что, если, -- думал он на другой день вечером, бродя по Петербургу, -- что, если старая графиня откроет мне свою тайну! -- или назначит мне эти три верные карты!" Он осознает: Тайна - выше, но ему нужна лишь выхолощенная часть ее - три карты. Человек с профилем Наполеона уже готов разменяться. Предпосылки обдернуться впоследствии с выбором карты налицо.

А кто таков этот Сен-Жермен? Фигура это вполне историческая, но еще - культурный мем. Известно о нем довольно. "Вы слышали о графе Сен-Жермене, о котором рассказывают так много чудесного. Вы знаете, что он выдавал себя за вечного жида, за изобретателя жизненного эликсира и философского камня, и прочая..." Масса его фокусов, порой довольно сложных (удаление дефектов внутри драгоценных камней и т. п.) не разгаданы. В картах никогда не понтировал. Предположительно, он торговал между тем светом и этим, исполняя роль посредника. То есть избегая торговать своей душой, помогал другим ставить свои. Ну и, жил маржой.

Что же на самом деле сделал "старый чудак"? По-первых, "Сен-Жермен задумался". Надо ли ему ввязываться в эту темную историю. А во-вторых, вместо того чтобы одолжить сумасбродке денег и ввергнуть ее "в хлопоты" (вполне земного рода) он предпочитает устраниться и поведать ей некую Тайну. Само обладание Тайной - еще не грех, но использование ее переводит долг земной в долг надмирный, что не может не понимать даже молодая дама. Сам "старый чудак" секрет трех карт ей не сказал, дабы не навлекать этого долга на себя. Но ей выбор предоставил. Впрочем, вероятно, Сен-Жермен ее предупредил, что не всякое использование тайны ложится на душу тяжким бременем. Можно обойтись и не тяжким. В силу того, что карточные выигрыши или проигрыши суть случаи, приносящие вред душам победителей и проигравших, то вернуть все на свои места значит сделать так, как если бы ничего и не было. Ведь деньги не передавались и не пускались ни в какой еще оборот. Молодая дама приехала играть, "выбрала три карты, поставила их одну за другою: все три выиграли ей соника, и бабушка отыгралась совершенно".

Отыгралась - но не приобрела сверх того. Не жертвовала необходимым в надежде приобрести излишнее. Она вообще денег не ставила. Она привезла герцогу Орлеанскому лишь обещание и - новую устную точно рассчитанную ставку (1/8 от "очень много", отписанного накануне). Та важнейшая формула, также выведенная в повести курсивом - это формула Германна. Ее он и нарушил.