Что охотится в тени

В палатку вошли другие всадники Дикой Охоты, чтобы упаковать спальники и одеяла, и Холт вывел меня наружу.

Я вышла, спотыкаясь, и оглядела лагерь, который Дикая Охота уже начала разбирать.

– Уехал? – спросила я, пытаясь найти хоть какие-нибудь признаки Калдриса или Азры.

Холт только кивнул, скривившись, будто собирался сказать что-то осуждающее, как сильно я облажалась.

– Уехал, – наконец согласился он, направляя меня к своему костяному коню. – Так что тебе придется ехать со мной.

У меня полились слезы при одной только мысли о том, что Калдрис так устал от меня, что добровольно позволил мне ехать с другим мужчиной. Который будет держать меня в своих объятиях.

– А он разрешил? – спросила я, взглянув на него со слезами на глазах.

Холт закатил глаза, прижав меня к своей груди, и его руки неловко легли мне на спину. Он похлопал меня, пытаясь успокоить, и у меня с губ сорвался резкий смешок.

– Не напрямую, но он чертовски хорошо знает, что я не могу посадить тебя в телегу к меченым. Они разорвут тебя на части, – сказал он, бросив взгляд на нескольких членов Дикой Охоты, которые вели меченых к повозкам.

В груди у меня вспыхнуло негодование. Ведь, по совести говоря, мое место там, вместе с ними, и я об этом знала. Одно дело ехать с Калдрисом, потому что он – моя половина, но кататься с Холтом… этого мне не хотелось.

– Я – меченая и не вижу здесь своей половины, которая могла бы сопровождать меня в поездке, – сказала я, отстраняясь от Холта, и вытянула руки в ожидании своих кандалов.

Он взглянул на свободные запястья с недовольным вздохом, взмахнул рукой, и из воздуха появилась новая пара наручников. Он закрепил их на моих запястьях, глядя на меня так, будто не особо был согласен с тем, как складывается ситуация.

– Мне кажется вполне уместным, что я поеду с остальными.

Он вздохнул, откинув голову назад, будто больше не мог меня выносить.

– Ты же понимаешь, что они тебя совсем не любят, верно? – спросил он, опустив подбородок и пощипывая переносицу.

– Да, у меня сложилось именно такое впечатление, – согласилась я, шагая к телегам.

Холт, ворча, проводил меня к единственной телеге, в которую можно было впихнуть еще одного человека. Я забралась в нее, не прибегая к его помощи, и уселась на краю, положив закованные в кандалы запястья на колени.

Завернувшись в плащ, я попыталась согреться. Я так привыкла к теплу Калдриса, который, сидя у меня за спиной, согревал меня, что не знала, как обойдусь без него теперь.

Другие меченые молчали, пока Холт качал головой в ответ на выкрики человеческих женщин. За спиной у меня он установил небольшой деревянный щит, чтобы я могла опереться на него и хотя бы с тыла чувствовать себя в большей безопасности. Судя по взглядам, которые бросали на меня другие, мне это понадобится.

– Да пребудут с вами боги, – сказал Холт, направляясь к своему костяному коню.

Он плавно вскочил в седло, поднял два пальца к небу в безмолвной команде, и Дикая Охота, вся как один, двинулась вперед.

– Боги покинули нас в тот момент, когда тебя пометил дьявол, – яростно прорычал один из мужчин, и его губы скривились от злобы, когда он посмотрел на Холта.

– Что ж ты раньше не сказал! Ждал, пока он отъедет подальше? – ответила ему женщина, закатив глаза к небу и откинувшись назад.

Телега покатилась вперед, и, когда колеса прыгали по кочкам, меня толкало из стороны в сторону.

– Да какая разница! Все равно эта маленькая шпионка все ему расскажет, – огрызнулся он в ответ.

Многие из них препирались и вели себя как дети. Мне казалось, что у них почти нет шансов повзрослеть настолько, чтобы молча терпеть мое присутствие, поскольку даже друг друга они выносили с трудом.

– Я не шпионка, – просто сказала я, уперев локоть в колено и положив подбородок на руку.

Я все еще чувствовала слишком сильную усталость, словно в теле закончилась вся энергия, которая поддерживала меня до сих пор.

– Ага, скажи еще, что твой ухажер не воспользуется своим членом, чтобы что-нибудь у тебя выпытать, взломав твою тупую маленькую башку, – сказала одна из женщин, и взгляд, который она бросила, вполне мог меня уничтожить, если бы обладал такой силой.

Я отвернулась, пытаясь не обращать внимания на злость, которой она меня облила, и найти что-нибудь более интересное для разглядывания.

– Думаю, ты просто не понимаешь, как работает человеческое тело, – заметила я, поворачиваясь к ней с сахарной улыбкой. – Он же мне не в голову проникает, когда трахает.

Несколько других меченых в повозке хмыкнули, и наружу вырвался сдавленный смех. Они посмотрели на меня так, как будто я потеряла голову.

– Значит, ты признаешь, что у тебя с ним близкая связь? – спросила женщина, скрестив руки на груди, как будто только так она и могла защититься от исходившего от меня разврата.

– Не думаю, что есть смысл отрицать это. Мы все знаем, что вы слышали наши крики, когда мы были в Калфолсе.