Что осталось после нее

Медсестра и санитары, не обращая на нее внимания, захлопнули железную дверь. В замке звякнули ключи. Спустя несколько минут раздался скрипучий лязг металла. Она вздрогнула и поежилась. Кто-то открыл квадратное зарешеченное окошечко в верхней части двери. Девушка подняла голову, чтобы туда заглянуть, но увидела только чей-то лоб и моргнувшие глаза. Затем окошечко закрылось, и в коридоре послышались приглушенные голоса. Клара вновь положила голову на матрас. Потолок заколыхался и потемнел. Она взглянула на стены. Углы комнаты стали закручиваться внутрь, а плинтус пульсировать в такт ее бешено бьющемуся сердцу. Вдруг ее снова затошнило. Она едва успела повернуть голову набок, и рвота полилась изо рта. Клара кашляла, задыхаясь в собственной рвоте. Веки отяжелели. Она два раза моргнула, и все померкло.

Когда девушка пришла в себя, то сразу почувствовала боль в животе. Кожа на запястьях и лодыжках горела, руки и ноги ломило так, словно она с кем-то подралась. Она попыталась повернуться на бок, но не смогла, потому что была привязана к кровати. Простыня была мокрой и холодной, в комнате воняло рвотой и мочой. Она сразу все вспомнила: ее поместили в палату-одиночку.

Клара подняла отяжелевшую голову и огляделась. Куполообразный потолочный светильник наполнял комнату призрачным желтым сиянием. Стены вращались у нее перед глазами. Она опустила голову, чтобы прийти в себя. Набравшись храбрости, она посмотрела на дверь. Клара хотела позвать на помощь, но увидела в углу медсестру Тренч. Та читала книгу.

— Развяжите меня, пожалуйста, — едва слышно попросила Клара охрипшим голосом.

Медсестра Тренч тихо ахнула, вскинув голову. Клара удивилась, увидев, что ее глаза покраснели, как будто она плакала. Женщина вытерла щеки и встала, положив книгу на стул, потом подошла к кровати, на которой лежала Клара, и, нахмурившись, встревоженно посмотрела на нее.

— Даже не знаю, — протянула она. — Ты будешь хорошо себя вести?

— Пожалуйста, — повторила Клара. — Мне ужасно холодно. И я умираю с голоду.

— А не надо было хулиганить в солярии.

— Они не пускали меня в туалет, и я…

Медсестра Тренч покачала головой.

— Правила придумывают не просто так, — проговорила она. — Как мы тебе поможем, если ты не будешь их выполнять?

— Но меня тошнило…

— Санитар сказал, ты встала без разрешения.

— Да, но…

— Разве тебе не говорили, что нельзя вставать без разрешения?

Клара кивнула.

— Вот именно, — буркнула медсестра Тренч. — Я тебя развяжу, конечно, но сначала пообещай, что ты это запомнишь.

— Запомню, — произнесла Клара.

— Ты будешь делать все, что тебе скажут?

— Да.

— Повтори, пожалуйста.

— Я буду делать все, что мне скажут.

— Очень хорошо! — улыбнулась медсестра Тренч. — Тогда сегодня ты можешь спать в палате, только не вздумай бузить. Иначе сразу окажешься здесь. Ты поняла?

Клара кивнула.

— Поняла, — подтвердила она.

Медсестра Тренч опустила перила кровати, развязала кожаные ремни и отступила назад. Клара села, потирая запястья. Голова ужасно болела. Она свесила ноги с матраса и откинула от лица пропитанные рвотой спутанные волосы. Комната качнулась у нее перед глазами. Она зажмурилась и сделала глубокий вдох, чтобы не упасть. Наконец комната перестала вращаться, и девушка соскользнула с матраса. Влажная сорочка прилипала к ногам. Она обхватила себя руками, стараясь унять дрожь.

— Можно мне помыться и надеть новую сорочку? — спросила она, стуча зубами.

— Уже слишком поздно, — заявила медсестра Тренч, направляясь к двери. — Скоро выключат свет. Подождешь до завтра.

— Но я с утра ничего не ела, — пожаловалась Клара.

— Со вчерашнего утра, — поправила медсестра Тренч, взяла книгу со стула и повернулась к Кларе, прижимая недочитанный роман к пухлой груди. — Ты спала целых два дня.

Клара схватилась за живот.

— Неужели мне придется ждать до утра, чтобы поесть?

Она хотела напомнить ей, что беременна, но передумала. Медсестра Тренч велела ей никогда не упоминать о ребенке.

— Очень жаль, — ответила она, взявшись за ручку двери. — Нарушителей всегда наказывают.

Клара закусила губу. Нет, ей необходимо как-то объяснить медсестре Тренч, что она не такая, как остальные пациентки. Есть же у нее сердце, пусть оно и спрятано где-то в глубине ее грузного мужеподобного тела. Она успела заметить, что за роман она читала. На обложке была изображена женщина, которая, уронив голову на плечо и закрыв глаза, сидела у дерева. Это же «Фиеста» Эрнеста Хемингуэя! Клара вспомнила тот день, когда они застали врасплох доктора Роуча и медсестру Мэй. Медсестра Тренч разозлилась из-за того, что он заставляет жену ждать в коридоре, а сам флиртует с любовницей. Но в ее глазах было и что-то другое: похоже, она страдала от неразделенной любви.

Клара сглотнула, стараясь не обращать внимания на урчание в животе и головную боль.

— Мне было так жаль главного героя, — решилась она, кивая на книгу. — А вам?

Медсестра Тренч нахмурилась, сдвинув брови. Казалось, она вот-вот что-то скажет, выразит свое мнение о книге. Но она сдержалась. Медсестра Тренч взяла себя в руки, рывком открыла дверь и дернула подбородком в сторону коридора.