Что побудило к убийству? (Рассказы следователя)

Утром Ластов, как обещал, приехал и вел с Зарубиным продолжительный разговор. Я инстинктивно догадалась, что он должен касаться нас, и потому не отнимала уха от двери, но они говорили почти шепотом, и я ничего не могла расслышать. Уходя, Ластов казался сильно сконфуженным и, подавая мне руку, крепко стиснул ее в своей. Зарубин после его ухода раза три-четыре входил в нашу комнату, что-то хотел сказать, но не говорил, и только когда Настенька ушла из дому, он тихо позвал меня в свою комнату. Я, смутно предчувствуя, вошла вся взволнованная. Пригласив меня сесть, Зарубин сказал следующее:

— Я попросил вас, Александра Васильевна, по серьезному делу. Вы должны решить один из важных вопросов вашей жизни: сейчас был у меня Ластов и просил переговорить с вами, желаете ли вы быть его женою?

Вся кровь бросилась мне в лицо, и я ничего не могла отвечать.

— Ведь вы любите его? — продолжал Зарубин.

— Да, — отвечала я чуть слышно, — но я ему не партия: я девушка простого звания, необразованная...

— Это ничего! — заметил он. — Одно образование, без других нравственных качеств, не только не гарантирует супружеского счастья, но часто служит причиной отчуждения между мужем и женою. Моя жена тоже была не Бог весть какого образования, а я с ней был очень, очень счастлив... От мужа зависит, если его жена молода, поднять степень ее образования и довести до своего уровня. Ластов же в состоянии это сделать, — он человек положительный.

— Вы мне советуете выйти за него? — опросила я Зарубина.

— Непременно. За свою необразованность, — сказал он, смеясь, — вы не бойтесь: уверяю вас, что года через два вы будете неузнаваемы. Ластов человек хороший во всех отношениях. Он имеет уже и обеспеченное место: теперь он получает сто рублей в месяц жалованья, а будет получать и более... Господь вам посылает клад. Кроме того, Ластов еще может быть в высшей степени полезен вашей сестре: он займется ею, а при помощи его вы устроите ее карьеру гораздо лучше той, которая ей готовится. Жить целый век иглой, а особенно под старость, тяжело, почти даже невозможно...

Поговорив еще с Зарубиным о том, не есть ли предложение Ластова минутная вспышка, я изъявила полное согласие.

Вечером наша компания опять собралась, и Зарубин неожиданно и торжественно поздравил при всех Ластова и меня как жениха и невесту, заранее приготовив шампанского. Хозяйка очень была удивлена и не верила ушам своим. Настенька обрадовалась за меня, хотя по лицу ее пробежала грустная тень. Что же касается Пыльнева, то он так смешался, так сконфузился, что в продолжение всего вечера сидел как на иголках и не в состоянии был связно сказать двух фраз.

V

Свадьба наша, по желанию Ластова, состоялась через неделю после его предложения. Она была не пышная и не многолюдная, но очень веселая. Посаженым отцом у меня был Зарубин, матерью — хозяйка, а шафером — Пыльнев. После венца мы отправились в кухмистерскую, где обедали и немного танцевали, потом в квартиру Ластова, в Измайловский полк. На другой день мы взяли к себе и Настеньку. Как ни была я занята и расстроена своими собственными мыслями, во время всех приготовлений свадьбы и первого месяца, пока я привыкла к своему новому положению, но от меня не могли укрыться Настенькина задумчивость, рассеянность и вообще что-то странное в ней: какой-то особенный яркий лихорадочный румянец не сходил с ее щек. Она стала избегать моего общества и, под предлогом работы, исчезать из квартиры... На второй месяц моего замужества как-то муж мой отправился на службу, а мы сидели с сестрою одни за работой.

Настенька, ты, кажется, нездорова? — спросила я у нее, нечаянно взглянув на ее пылающее лицо.

— Нет, Саша! — отвечала она.

Слезы закапали у нее из глаз, и, бросив работу, она прижалась к моему плечу.

— Что с тобой?

— Прости меня! — сказала она, рыдая. — Я очень виновата перед тобою. Я не знаю, как мне глядеть в глаза тебе и твоему мужу.

Я изумленно на нее смотрела, не понимая сначала, что значат эти бессвязные речи, или, лучше сказать, боясь их понять. Но сестра окончила признанием в своей связи с Пыльневым. Что было делать? Я страдала и за нее и за себя. Как было сказать мужу? Всего только второй месяц, как я замужем. Не подумал бы он и обо мне чего? Господи! Что только я тогда вынесла...

В седьмом часу вечера возвратился муж со службы. Он догадался, что у нас есть какая-то тайна.

— Что с Настенькой? — спросил он. — Посмотри, утром она была как в жару, теперь страшно бледна и лицо ее осунулось. Да и ты, кажется, нездорова?

Я что-то хотела отвечать ему, как в передней раздался звонок. Я догадалась, что это Пыльнев, и вне себя, не отдавая отчета в своих действиях, в страшной злобе на этого человека, выскочила в переднюю и, захлопнув перед ним дверь, закричала:

— Ни мужа, ни меня, ни сестры моей для таких людей, как вы, нет дома!

Этой бешеной выходкой я объяснила мужу тайну. Он ни о чем не стал расспрашивать меня. Настенька ушла к себе, и обед наш, почти нетронутый, был унесен со стола. Вскоре муж мой уехал из дома и возвратился ночью.