Что природа когда-либо делала для нас? Как деньги действительно растут на деревьях

Для людей в финансовом секторе, которые перемещают эти 80 триллионов долларов инвестиций по всему миру, такие отчеты позволили бы прояснить, какие компании что делают, где существует риск, связанный с воздействием на природу, и где есть подлинная экология. Если бы у них была такая информация, они могли бы наконец реализовать серьезные инвестиционные стратегии, направленные на долгосрочную защиту природного капитала.

И, возможно, они это сделают. Паван Сухдев считает, что «предпринимаются серьезные глобальные усилия, чтобы дать компаниям возможность рассчитать свои внешние эффекты, и когда вы можете что-то рассчитать, ваши оправдания, что вы не управляете этим, исчезнут».

Но если компании частного сектора намерены пройти весь путь и сделать это достаточно быстро, то правительствам будет жизненно важно подать сигналы, которые быстрее приведут их в правильном направлении.

В последние десятилетия было введено множество нормативных актов, например, для сокращения загрязнения и защиты наиболее важных природных территорий, но этого недостаточно. Если мы хотим сохранить выгоды, которые мы получаем от природы, то требуются действия не только в определенных местах и ​​в отношении конкретных загрязнителей, но и во всех странах.

Марк Нельсон, следуя своему опыту в «Биосфере 2», тоже пришел к такому выводу: «Сохранение природв - это все очень хорошо, но реальный вопрос заключается в том, как сделать людей экономически жизнеспособными, не перегружая систему.

Большая часть мира проделала хорошую работу по защите действительно хрупких частей, исключительно важных мест, но реальная проблема заключается в том, как жить в этой биосфере, чтобы мы могли получить экономическую выгоду, сохраняя при этом окружающую среду нетронутой? »Нет простых ответов к этому, но, к счастью, вот несколько примеров того, как мы могли бы начать.

В поисках ценности природы

В главе 2 мы видели, как бывший президент Гайаны Джагдео искал способы получения финансовой выгоды от обширных тропических лесов своей страны. Его план состоял в том, чтобы получить некоторую экономическую выгоду на основе углерода, содержащегося в деревьях, и тем самым обеспечить сохранение услуг, которые леса обеспечивают миру.

Коста-Рика - еще одна развивающаяся страна, которая предприняла общенациональные действия, чтобы найти экономическую ценность для природы. Одной из ведущих фигур в этом был бывший министр энергетики и окружающей среды Карлос Мануэль Родрэгес. Я работал с Родрэгесом над серией программ, чтобы помочь Всемирному банку внедрять более устойчивые методы, и был впечатлен его путешествием и тем, чего он достиг.

Он объяснил мне, как в прошлом вырубка лесов в Коста-Рике была вызвана краткосрочным экономическим давлением: «Мы довольно близки к США, и в 1970-х годах индустрия быстрого питания быстро росла. Спрос на говядину был огромным, и мы ввели крупномасштабное животноводство, чтобы удовлетворить его, и скорость вырубки лесов, чтобы освободить место для него, была чрезвычайно высокой. В течение этого десятилетия у нас был самый высокий уровень обезлесения на душу населения в мире. Тогда рынок не признавал ценности природы и леса ».

В ответ были созданы национальные парки, но этого было недостаточно для сохранения огромного разнообразия видов в стране. Требовалось больше, и в 1980-х годах внимание было обращено больше на экономические средства правовой защиты.

Родрэгес говорит о том, как все стало меняться: «Мы поняли, что сохранение лесов может быть достигнуто только в том случае, если ценность леса на корню будет соответствовать стоимости возможности отказа от разведения крупного рогатого скота. Поэтому мы вводим множество стимулов для сохранения лесов, используя такие инструменты, как субсидии, налоговые льготы и прямые платежи. Это привело к снижению уровня вырубки лесов ».

Но это не было политически устойчивой стратегией, потому что это было связано с большими расходами для финансов страны и отсутствием четкого способа измерения получаемых выгод: «Ребята из министерства финансов не могли должным образом измерить стоимость наших инвестиций. Они не понимали ценности сохранения здоровых экосистем и предоставляемых ими экологических услуг. Мы поняли, что нам необходимо собрать некоторую информацию об экономических выгодах защиты природы ».

К началу 1990-х Родрэгес и его команда начали выдвигать другие аргументы, сначала используя информацию о ценности природного туризма: «Экотуризм быстро развивался, и мы поняли, что можем собрать некоторую информацию о ценности охраняемых территорий. - А потом они поняли, что можно получить данные о ценности лесов для гидроэнергетики.

Деревья собирали и выпускали воду, которая затем текла в реки, которые пополняли резервуары, приводившие в действие турбины. Меньше леса - меньше воды, а значит, меньше энергии.