Что сказал покойник

– Только потому, что бензина не хватило. И еще потому, что я излишне нюхливая. Вот если бы они догадались применить другую гадость, а не ту, которой усыпили меня в Копенгагене… Помереть же я должна была потому, что вы поверили в Родопы.

– Боже мой, какие еще Родопы?!

В раздраженном тоне полковника слышалось столько искреннего недоумения, что я окончательно отбросила недавние подозрения. В самом деле, с этими своими подозрениями я могу докатиться до того, что буду считать полковника членом банды, всю нашу милицию подкупленной, а Главное управление – штаб-квартирой гангстеров по эту сторону границы. Разумнее признать, что полковника просто-напросто обманывали.

Я рассказала о вчерашнем разговоре и событиях, имевших место сегодня утром. После чего дала понять, что роль приманки мне не нравится. В заключение я сказала:

– Хоть это и трудно, но я в конце концов могу поверить, что вы не заинтересованы в моей смерти. Но тогда вам прядется признать, что вас обманывают. Лысый боров тоже лицо подставное, это я вам говорю. И я отказываюсь покидать свою квартиру. Делайте, что хотите.

Полковник не стал настаивать и согласился, чтобы я осталась в добровольном заключении. Поздно вечером позвонила Алиция. У меня создалось впечатление, что и ее втянули в кампанию против меня, но это меня не очень огорчило. Я была уверена, что она очень скоро разберется во всем. Уж я-то Алицию хорошо знала: она никому не поверит, пока сама сто раз не проверит.

Утром Дьявол попытался проникнуть в квартиру, но ему помешала цепочка на двери. Я проснулась, услышав, как он дергает ее, вышла в прихожую и заявила, что в квартиру его не впущу. Он пригрозил, что вызовет милицию, на что я с энтузиазмом согласилась. Кончилось тем, что, приоткрыв дверь на длину цепочки, я подала ему его бритвенные принадлежности, и он опять исчез с глаз моих.

Что же мне делать дальше? У него есть ключи. Если я выйду из квартиры, он воспользуется моим отсутствием и устроит в квартире засаду. А у меня уже кончались сигареты, нужно купить чай и кое-какие лекарства. Полковник не давал о себе знать. Идиотское создалось положение, и, говоря до правде, я была гораздо ближе к сумасшествию, чем когда-либо.

Сигареты и продукты мне привезла на другой день донельзя взволнованная Янка, я попросила ее об этом по телефону. Приехав, она заявила, что тут ошивается некий мерзавец, который следил за ней.

– Где ошивается?

– Да тут, у тебя на лестнице, выше этажом. Я звоню в твою дверь, а он выставил рожу и смотрит. Нет, я так не могу, я человек нервный. Кончай, пожалуйста, все эти штучки.

– Я бы рада, да не знаю как.

– Но ведь я теперь боюсь выйти!

– Так не выходи. Я, может, тоже боюсь.

– Но мне же надо домой!

В конце концов за ней приехал муж, которого я в квартиру не впустила. Не впустила также и человека, который пришел снимать показание электросчетчика. Ему пришлось поверить мне на слово и записать ту цифру, которую я назвала. Не впустила я и приходящую домработницу, которую хорошо знала, и незнакомого мне человека, выдававшего себя за работника телефонного узла и очень настаивавшего, чтобы я его впустила. Одиннадцать раз мне звонили разные лица и под разными предлогами пытались выманить меня из квартиры, причем дважды в ответ на мое требование назвать пароль вешали трубку. На третий день появился Дьявол.

– Я желал бы получить свой чемодан, – холодно заявил он.

– Сразу надо было забирать! – огрызнулась я.

– Но раз уж я не забрал, будь так любезна и отдай мне его теперь.

– Хорошо, я спущу его тебе на веревке с балкона.

– И устроишь представление для всей улицы? Хватит валять дурака. Я могу не входить, выставь его на лестницу.

На меня опять, как видно, нашло умственное затмение, ибо я отправилась за чемоданом, оставив дверь закрытой лишь на цепочку. Когда я вернулась, волоча чемодан, в дверях уже был не Дьявол, а какой-то незнакомый тип. И этот тип пытался перерезать цепочку ножницами для железа. При этом он так поставил ногу, чтобы я не могла захлопнуть дверь.

При виде его я выронила чемодан. Единственным орудием, оказавшимся под рукой, была та тяжелая штука, которую мои сыновья поднимали, когда делали зарядку. Если не ошибаюсь, эту штуку называют гантели. Они лежали на скамейке в прихожей, у самой двери.

Схватив гантели, я изо всей силы стукнула по доступному для меня фрагменту взломщика. Лопнула надрезанная цепочка, а гантели свалились ему на ногу. Заорав не своим голосом, он от боли отдернул ногу, и я тут же захлопнула дверь. Замок я заперла так, чтобы его нельзя было открыть снаружи. А его тут же попытались открыть. Без сил опустившись на скамейку, я слушала, как они возились с замком. Потом все стихло.