Что скрывает Эдем

– Мне до вас еще расти и расти, мастер, – весело, но с почтением произнес Шон и, услышав меня, обернулся. Стянул защитную маску, открывая лицо, и произнес: – Давайте ненадолго прервемся? У нас появились гости. Доброе утро, Карина. Мы тебя разбудили?

Я улыбнулась, пожала плечами.

– Не знала, что живу с самураем, – пробормотала, с любопытством глядя в его мокрое от пота лицо, черные взъерошенные волосы и искрящиеся голубые глаза.

Шон усмехнулся, подошел совсем близко.

– Ты ошиблась, милая, это таинг. Комплекс боевых искусств Бирмы. Сегодня отрабатываем технику банши.

– Но… зачем? Ты же творец, а не страж! Твоей фантазии нет равной в Либруме! При желании сможешь отбиться иллюзиями.

Шон посмотрел мне в глаза и мягко произнес:

– Бывают такие ситуации, когда созидание недоступно. – Мне вспомнились горы, где, по словам Шона, находили тела творцов, и я зябко повела плечами. Многое встало на свои места. – К тому же мужчина должен уметь постоять за себя и свою женщину даже в Эдеме. Особенно в Эдеме. – Его горячие ладони скользнули по моей шее, щекам, и я ощутила нежное, почти невесомое прикосновение губ. – Если хочешь, могу показать тебе пару приемов самообороны, – неожиданно предложил он.

Первым порывом было сказать что-то вроде «я пацифистка и ни за что не смогу кого-то ударить», но потом перед глазами всплыл тот чудовищный куб и бандиты, которые меня пытали, страх поднял голову, и я тихо и серьезно ответила:

– Почему бы и нет.

Шон прищурился, словно хотел прочитать мои мысли, но развивать тему не стал.

– Пойдем, познакомлю тебя со своим мастером.

После обмена приветствиями и парой приличествующих случаю фраз я, чтобы не отвлекать мужчин, направилась к выходу из спортзала.

– Возьми мой портокар! – крикнул мне в спину Шон.

Я обернулась, удивленно на него посмотрела. С чего такое доверие?

– А как же ты?

– Вызову таксолет. Заодно захвачу арбоперсики. – Я поморщилась от упоминания этих фруктов, как от зубной боли. Кажется, подсознательно они стали у меня ассоциироваться с кубом. Но, что странно, Шон был не прочь избавиться от них не меньше моего. Или мне это лишь показалось? В любом случае мы решили отдать чудо-фрукты друзьям, они бы уж точно смогли насладиться этим шедевром садоводства без посторонних мыслей. – Не хочу поцарапать свой багажник корзиной.

Я покачала головой, невольно усмехнулась – ответ был в духе Шона.

– Договорились. – Настроение сразу же пошло в гору, и я, приободрившись, выскользнула из спортзала и направилась в душ.

Мой переезд в пентхаус был обусловлен двумя правилами, которые следовало неукоснительно соблюдать.

Первое: никого сюда не водить. Шон ценил тишину и свое личное пространство.

Второе: не забираться в его рабочий кабинет, доступ в который охранялся сенсорной кодовой панелью-замком.

Я представляла, что его «крепость» была средоточием хай-тековских разработок, но, к моему вящему изумлению, там оказался самый обычный письменный стол, удобное черное кожаное кресло с высокой спинкой и компьютер без выхода в интернет.

Шон создавал проекты с помощью фантазии, зарисовывал ключевые моменты на хрустальной бумаге, а самые важные выкладки фиксировал в компьютере, который был надежно защищен. Он показал свой кабинет мне лишь раз, в день переезда, чтобы удовлетворить мой интерес. Я тогда бегло просмотрела кое-какие наброски (они были прекрасны) и пошутила по поводу профессиональной паранойи. Но после уикенда в особняке Штольцбергов я поняла, что была не права, а предусмотрительность лишней не бывает.

Убежище. Закрытое, надежное и хорошо защищенное. Вот во что превратил Шон свой дом. Но я смогла по-настоящему это оценить лишь по возвращении из этой поездки. Ведь только оказавшись вновь в нашем светлом, уютном, а главное, безопасном доме, мне удалось расслабиться. Я знала, что ни одна тень Ланы сюда не проскользнет, никто не станет выпытывать обманным путем наши тайны, а потом ими шантажировать и никакие бандиты не смогут к нам вломиться. И этому безмерно радовалась.

После легкого завтрака я оделась и, звякнув брелоком с ключами, выбежала из пентхауса на крышу, где в лучах южного солнца поблескивал лазурный карлет. Заняв место водителя, я направилась в Пантеон. Воспоминания о прошедших событиях преследовали меня, словно тени Ланы, давили, не давали в полной мере насладиться полетом и радоваться предстоящему дню. В кабину лифта я влетела не глядя, а миг спустя испуганно вздрогнула, заметив женскую тень на прозрачном стекле. Стремительно обернулась.

– Доброе утро, Кара, – вежливо поздоровалась со мной госпожа Мариам. – У вас все хорошо?

На ней было эфириусное платье-хамелеон и такая же шляпка, отчего она была практически не отличима от стен.

– М-м-м…. да. И вам доброго утра, Дориан. Извините, я приняла вас за один из клонов госпожи Мартинез.

Писательница тихонько засмеялась и шагнула вперед – контуры ее тела и черты лица мгновенно налились краскам и приобрели четкость.

– Не стоит извиняться, дорогая. Такое сравнение мне только льстит. А знакомство с Ланой в особняке Фредерика, судя по всему, произвело на вас сильное впечатление.