Что случилось этим летом

Он издал болезненный смешок и покачал головой.

– Ебать.

– Мы дойдем до этого.

Раздувая ноздри, Брендан поднял телефон и спустил виртуальный затвор.

Щелк.

Она расстегнула юбку, повернувшись и одновременно опустив молнию. Бросив кокетливый взгляд через плечо, спустила красную ткань. Ханна определенно развлеклась, не положив Пайпер нижнего белья, но реакция Брендана на ее голые ягодицы определенно стоила любого раздражения. Да, все было прощено, когда он сделал непроизвольный шаг вперед. Его грудь тяжело вздымалась. Щелк. Щелк. Щелк

.

Она оперлась рукой о стену и слегка наклонилась вперед, выгибая спину и покачивая бедрами, чтобы выставить ягодицы – ЩЕЛК, – и это было все, что она успела.

Брендан бросил телефон и одним прыжком приблизился к ней. Наклонился и поднял ее, повернулся, швырнул на свою кровать, накрыл ее обнаженное тело своим, полностью одетым, и прижался губами к ее губам. И, о господи, о господи, этот контраст воспламенил ее кровь. Она была уязвимой, вожделенной и желанной, и это было всем. Всем.

– Эта кровать недостаточно прочна, чтобы выдержать то, что я собираюсь с тобой сделать, – прорычал Брендан ей в рот, снова захватывая ее губы в поцелуе, буквально кричащем, насколько он ее хочет. Это недвусмысленно дало ей понять, что она начала первая и он будет мстить.

Возьми. Возьми.

Не отрываясь от ее рта, Брендан втиснул между ними руку и расстегнул молнию, отчаянность его резких движений возбуждала ее, как ничто другое, увлажняя складки между ног.

– Скорее, – умоляла она, кусая его губы. – Скорее.

– Черт возьми, Пайпер, ты чертовски меня заводишь.

Они вместе спустили пояс его боксеров, руки столкнулись, языки скользнули друг другу в рот. Пайпер дразнила, Брендан был агрессивен. Наконец его ствол был свободен, и он поморщился и втянул воздух, обхватив его кулаком.

– Скажи мне, что ты мокрая. Скажи мне, что я могу войти.

– Я такая мокрая, – простонала она, приподнимая бедра и водя внутренней стороной лодыжек по его вздымающейся грудной клетке. – Я готова. Ты мне нужен. Так грубо, как только можешь.

Налитая, гладкая головка прижалась к ее киске, и она напряглась, одна рука взлетела к его плечу, другая вцепилась в деревянные перила койки. И все же она не была готова к жесткости первого толчка. Он хрипло взревел и импульсом бедер сдвинул Пайпер вверх на узкой кровати, вторгаясь во все доступное пространство внутри ее и, не давая ей времени привыкнуть, лихорадочно задвигался, с отрывистыми скрипами раскачивая кровать.

Рот Пайпер распахнулся, глаза наполнились слезами от сильного удовольствия. Удовольствия от того, что его жесткие толчки решительно проникают сквозь ее влагу, мозолистые руки разводят ей колени, раскрывая ее шире для его удобства. Удовольствия от того, что ей удалось поставить этого сильного человека на пресловутые колени от желания. Помоги ей бог, ей это нравилось. Она знала, что он любит, когда ему бросают вызов. Знала, что ему нравится, что ей нравится бросать ему вызов. Идеально, идеально, идеально.

– Кричи, детка, – задыхался он, касаясь ртом ее уха. – Умоляй. Нас никто не услышит.

У нее словно сорвало крышу, все, что оставалось от ее запретов, выпрыгнуло наружу и бешено забегало на крошечных ножках. Она задохнулась от первых попыток назвать его по имени, потому что он сильно придавил ее, огромное тело безостановочно вздымалось между ее ног – все еще полностью одетое, в то время как она оставалась обнаженной. Почему от этого было так греховно жарко?

– Брендан, – выдохнула она. Затем громче: – Брендан. Ты так хорош. Мне так хорошо.

– Я никогда больше не смогу лечь в эту кровать, не подрочив. – Его рука поднялась, чтобы с силой обхватить ее подбородок. Он в упор взглянул ей в глаза, и еще один прилив влаги покрыл ее лоно, помогая ему разрушить ее смятение. – Тебе нравится это знать, не так ли? Тебе нравится сводить меня с ума, черт возьми.

Она прикусила губу и кивнула.

– Уверен, что хочешь быть моим парнем?

– Да, – прорычал он, вонзаясь в нее и замирая без движения, глубоко. Искаженное болью лицо уткнулось в изгиб ее шеи. – И не называй меня так сейчас, иначе я кончу.

О господи. От этого признания сердце Пайпер стиснуло дрожью, и она издала сдавленный всхлип, ее руки взлетели к ягодицам Брендана в расстегнутых джинсах, она вонзила в кожу ногти и дернула, оставляя царапины.

– О боже мой. С-сейчас. Сейчас.

– Черт, – выдавил он, снова ускоряя и без того стремительный темп, звук мокрых шлепков эхом отдавался в крошечном помещении. – К черту. Я не могу остановиться. – Она сжала его своими интимными мышцами, и он застонал, задвигался сильнее, сотрясая кровать. – Это тебя заводит, детка? То, как твои слова о том, что я твой мужчина, заставляют меня кончить? Заставляют кончить твоего парня? Скажи это еще раз.

Она провела по его твердым, упругим ягодицам и впилась в них ногтями, прошептав:

– Мой парень трахает меня так хорошо, что я позволяю ему кончать в меня, когда он захочет.